"Владимир Иванович Марковин. Испун: Заметки о дольменах Западного Кавказа " - читать интересную книгу автора

усеченной пирамиды и площади трапеции. Нам, к сожалению, неизвестно, умели
ли строители дольменов решать подобные задачи, но чувством пропорции они,
безусловно, обладали и практически использовали его. Кому удалось видеть не
один и не два дольмена, а с десяток, да еще в разных местах, тот мог
заметить, что все они в основной массе похожи друг на друга. Если бы не
окружающий пейзаж, то часто плиточный дольмен реки Кизинки можно было бы
спутать с постройкой, стоящей около Туапсе или у селения Верхняя Эшери в
Абхазии. Те же соотношения частей, те же приемы крепления плит. Но именно
это единообразие сделало задачу изучения дольменных пропорций не очень
легким делом. Много здесь неясного. Но удалось установить, что постройки
разных вариантов прямоугольного и трапециевидного плана имеют разные, но
строго повторяющиеся, довольно точные отношения длины камеры к ширине и к
высоте ее. Четкие соотношения имеются и в отдельных частях дольменов.

Изучение древних построек с этих позиций заняло много времени, иногда
казалось бесконечным, тем более что целых сооружений, которые могли бы дать
все необходимые цифры, известно не так уж много. Но в итоге получены такие
устойчивые цифровые ряды, что даже пропуски в них (отсутствие каких-либо
деталей дольмена) могут быть восполнены с довольно надежной точностью. К
собственным выводам я отнесся не очень доверчиво, и они подверглись проверке
преподавателями точных наук Н.Г.Полихрониди и Н.Б.Малочихановым. Честно
говоря, я против математических методов в гуманитарных науках, а археология
таковой и является. Ведь стало модой говорить языком формул о красоте
древней керамики, пряжек, изяществе бус, об орнаменте. Формулы иногда дают
самые противоречивые данные, загоняя совершенно несхожие вещи в один ряд,
словно улыбаясь над подобной математикой. А исследователь в таких случаях,
горячась и чувствуя себя первооткрывателем, забывает, что имеет дело с
древним мастерством, окрыленным любовью к красивому. Умелец прошлого
работал, любуясь своим творением и вкладывая в каждый изгиб сосуда и виток
орнамента свое личное и неповторимое "я". Пожалуй, стоит вспомнить, что
говорят по этому поводу сами математики. Вот небольшая, но отрезвляющая
цитата: "Сейчас повсеместно отмечается повальная мода на моделирование,
программирование, аппроксимацию, алгоритмизацию и т. д. Эта увлеченность не
всегда оправдана, под видом математических моделей протаскиваются
тривиальности, облаченные в модные знаковые формы и наукообразную
системно-структурную фразеологию. Получила распространение мода на то, что
можно назвать изобразительной математикой, когда математикообразные формулы
используются просто как способ знакового описания явлений".
История науки знает примеры научной пустоты, заключающейся в отрыве
теории от практики. Вспомним средневековую схоластику. И поскольку
современная математизация не всегда заканчивается выходом в практику и,
таким образом, не оплодотворяется реальной действительностью, то не
исключено, что вполне научная дисциплина может превратиться под
математическим воздействием в искусство ради искусства или уподобиться
схоластике. Я боялся со своими цифрами попасть в разряд схоластов, а свою
работу о дольменах сделать "непродуктивной", вот почему старался проверить
свои данные, сопоставляя их с древними и средневековыми канонами. Одно было
бесспорно: без знания и умелого использования пропорциональных соотношений
каждый строящийся дольмен был бы непохож на другой, мастера работали бы "кто
в лес, кто по дрова", каждый на свой вкус и глазок. А здесь при всем