"Александр В.Маркьянов. Сожженные мосты. Часть 2 ("Бремя империи" #3)" - читать интересную книгу автора

подписывал унию с Россией, где добровольно уступал большую часть своих прав
и привилегий, а также обязывался во всем следовать российских законам. С
другой стороны - часть подданных считали его предателем и чужаком, вторая
часть - считала, что лучше такой царь, чем никакой и с удовольствием
исполняла придворные обязанности при польском дворе. Часть - такие как
молодой граф Ежи Комаровский - и вовсе служили в русской лейб-гвардии и были
вхожи в Александровский дворец. После вековечного величия русского
самодержавия польское как то ... не впечатляло.
Кстати, про молодого графа Ежи.
В первую ночь, после нелегкого разговора с отцом он едва не порвал
пригласительный билет на бал. Вовремя одумался, спрятал подальше - на случай
если опять накатит. На графа Ежи иногда и в самом деле "накатывало" и он
терял рассудок, готов был на любое безумство. Это была не болезнь. Это было
польское шляхетство, которое как считали некоторые русские острословы и
карикатуристы, само по себе являлось болезнью.
За четыре дня до бала граф Ежи заказал себе новую форму. Бал был не
костюмированный, подумав, он решил, что лучшим одеянием для бала будет форма
поручика Его Императорского Величества Лейб-Гвардии Польского гусарского
полка. В конце концов, допускают же на балы в Александровском дворце в
военной форме, какой бы она не была. Почему же здесь не должны пустить?
Всю глубину своей ошибки граф Ежи осознал уже на стоянке, где он
приткнул свой красный Мазерати. Автомобиль его, весьма приметный на улицах
Варшавы, здесь был... среднего уровня. Были здесь и Майбахи и Роллс-ройсы и
Руссо-балты. Был Кадиллак североамериканского посла, чересчур помпезный и
чересчур дешевый для такого размера. А вот людей, любящих Россию здесь не
было.
Русскую гвардейскую форму здесь не уважали. Уже на ступенях недавно
построенного - по Версальским калькам - дворца понесся, мечась между
разряженными придворными поганенький шепоток.
Москаль!
Перекатывая каменные желваки, гордо подняв непокорную голову, граф Ежи
пошел вперед. Нет, он не москаль, он шляхтич и сам выбирает себе службу. Его
отец выбрал службу - и он выбрал. Он служит огромной империи, простирающейся
на тысячи верст во все стороны, он служит величайшему самодержцу в истории,
чей титул не умещается на странице бумаги, чьи земли не знают края, чья
армия не знает равного ей врага. Нигде и никогда на Земле не возникало
империи, равной по мощи Российской, никогда и не возникнет. Он был принят в
Александровском дворце, лично знал Цесаревича и видел Государя Александра. И
не дело местечковой шляхте перешептываться по углам...
Царь Константин, уже пожилой, но все еще неутомимый ходок по прекрасным
паненкам, герой варшавских остряков, почувствовал что-то неладное, какое-то
напряжение. Он стоял в окружении придворных - танцы еще не начались и он
коротал время за анекдотами и сплетнями, перемывая кости представителям
местного дипломатического корпуса*. Ходили недобрые слухи про царя и молодую
супругу посла Североамериканских соединенных штатов...и если бы Император
Александр сделал бы все чтобы не измазать грязью ни свое имя, ни имя дамы,
то царь Константин не только не пресекал слухи, но и сам не упускал
возможности плеснуть масла в огонь...
-Что там? - тихо спросил он
Граф Священной Римской Империи** Валериан Сапега скользнул в толпу,