"Дэн Дж.Марлоу. Имя игры - смерть " - читать интересную книгу автора

решил, что не следует рисковать. Если и за всем миром полиция перестала
следить, разыскивая меня, то с мексиканской-то границы они глаз не спускали.
В середине третьей недели я съездил на почту. У меня в кармане была
кипа документов, удостоверяющих, я - Эрл Дрейк. В окошечке до востребования
меня ждали два конверта. Я предъявил документы и расписался в их получении.
Вернувшись в машину, я разрезал - конверты и достал из каждого по тысяче
долларов сотенными бумажками. Писем в конвертах не было. Обратный адрес:
"Дик Пирс, до востребования, Гудзон, Флорида". Банни отыскал себе надежное
убежище.
Через пять дней пришел еще один конверт.
А еще через семь дней вместо конверта мне передали телеграмму. Я быстро
отошел от окошечка, вскрыл бланк и прочел: "Крупные неприятности никуда не
уезжай ничего не предпринимай жди звонка Дик".
Я посмотрел рассеянным взглядом на плакаты на стене, которые призывали
меня вступить в армию. У Банни действительно были крупные неприятности, но
неприятности совсем иного рода, чем мне пытались внушить в телеграмме. Когда
мы расставались с Банни, то договорились, что телеграммы от меня к нему и от
него ко мне будут подписаны "Эйб".
Но даже это было не самое главное. Если бы Банни прожил до ста четырех
лет, он все равно не смог бы позвонить мне, как бы важно это ни было. Удар
ножа, оставивший широкий белый шрам у него на горле, перерезал ему голосовые
связки. Банни стал немым, хотя слышал великолепно.
Кто-то, перехвативший конверт с тысячью долларов, адресованный Эрлу
Дрейку, послал телеграмму. Я снова посмотрел на нее. Телеграмма была
отправлена из Гудзона, штат Флорида.
Я вернулся в мотель, достал географический атлас и отыскал Гудзон. Это
был небольшой город на перекрестке к югу от Перри на шоссе № 19, ведущем к
Тампе.
Я собрал вещи, отнес их в машину и рассчитался за три недели своего
пребывания в "Тропиках".
Плечо больше не болело. Рука все еще двигалась с трудом, но с этим
приходилось мириться. Я решил, что смогу проезжать в день миль триста
пятьдесят без чрезмерного напряжения. Через пять дней я приеду в Гудзон.
Я хорошо знал Банни и понимал, что вывести его из игры можно лишь одним
способом.
Мне нужно было срочно ехать в Гудзон, штат Флорида.

II

Когда я попал в тюрьму - в первый и последний раз, - тюремный психиатр
долго мной занимался и наконец был вынужден отступить.
- Для тебя нет никакой морали, - заявил он. Никакого уважения к власти.
Принципы, которыми ты руководствуешься, не являются принципами
цивилизованного общества.
Он сделал это заявление после того, как потерпел полную неудачу в своих
попытках проникнуть через мой "оборонительный механизм", как он его назвал.
Я прочитал его, как книгу, за первые шестьдесят секунд. Психиатра мало
интересовало мое психическое состояние; ему хотелось узнать, как я стал
таким. Я считал, что это не его дело, и постарался затруднить его попытки
как можно больше.