"Стивен Марлоу. Риск - мое призвание ("Честер Драм") " - читать интересную книгу автора

все, что можно было выяснить об операции "Айс Скейт", так ее называли. Тетя
умерла, оставив мне немного денег. И вот я здесь, мистер Драм, и не уеду до
тех пор, пока не узнаю, кто убил моего отца. Я должна это знать. Должна! У
вас бывало так, чтобы каждую ночь - один и тот же кошмар?..
Ее речь неожиданно перешла во всхлипывания. Она поглощала сигарету, как
лекарство, глубоко затягиваясь дымом, роняя пепел на пол и тут же наступая
на него. Я тоже был вроде лекарства. Она уронила голову мне на грудь и
зарыдала. Я легонько потрепал ее по волосам, уловил смутный
цветочно-мускусный аромат ее духов и стал ждать, когда у нее начнется
истерика. Но она меня одурачила.
Она отстранилась от меня, и я прочел досаду в ее глазах. Она сказала:
- И, кроме того, здесь замешаны деньги. Золото.
- И что же?
- Я встречалась с одним русским, сотрудником посольства СССР в
Вашингтоне. Вся эта история, по-моему, его позабавила. В составе Красной
Армии он был в Австрии, немного южнее Гармиша. Если хоть какая-то часть из
этих двухсот тысяч долларов была использована партизанами - неважно,
какими, - ему бы обязательно стало об этом известно. По крайней мере, он
сказал мне так. Но эти деньги нигде не всплыли.
- Так, - промолвил я. Что я мог сказать еще?
- Именно поэтому Вильгельм Руст должен рассказать все. Он лучше, чем
кто-либо другой, знает историю с операцией "Айс Скейт".
- А как вы думаете, что на самом деле произошло?
- Сиверинг и Борман сделали что-то такое, чего не должны были делать.
Отец узнал об этом. Он не был кадровым военным, мистер Драм, но он был
хорошим солдатом. В гражданской жизни он был юристом. Борман и Сиверинг
совершили что-то очень нехорошее, например, передали золото без разрешения.
В общем, что-то такое, за что их могли отдать под трибунал. У них не было
другого выбора, и они убили отца.
Она опять издала всхлипывающий звук. Я достал из тумбочки бутылку с
"Мартелем" и налил ей хорошую дозу.
- В это время дня мне всегда немного не по себе, - призналась она.
- Ни в какое время дня не стоит так реветь. Выпейте-ка.
Она с готовностью, чуть не поперхнувшись, проглотила бренди и со стуком
поставила стакан. Ее глаза увлажнились, и она произнесла:
- Да, чуть не забыла. Зигмунд Штрейхер. Я видела, что именно с ним Фред
Сиверинг встречался здесь, в Бонне.
- Откуда вы знаете Штрейхера?
- Штрейхер с сестрой были членами ячейки гитлерюгенда в Гармише, но к
концу войны ушли к партизанам, которыми руководили "красные". Когда я
приехала в Германию, я прямиком направилась в Берлин, чтобы увидеться со
Штрейхером, но он не стал со мной говорить. Это был самый большой и мощный
мужчина, какого я когда-либо видела, мистер Драм, не считая, конечно, моего
отца. А сестра его - ну, вылитая валькирия. Он не произнес ни слова, просто
стоял и наблюдал, как она выкинула меня вон.
- Вы, должно быть, выдвинули слишком резкие обвинения?
- А вы как поступили бы на моем месте? Видала я, как вы тут на меня
собак вешали, только бы я разговорилась.
- Прошлой ночью Вильгельма Руста пытались похитить именно Штрейхеры. Я
видел, как они убили человека, мисс Киог. Не думаю, что вам стоит с ними