"Алан Маршалл. Это трава" - читать интересную книгу автора

обращалась ко всем приехавшим после шести вечера: {В Австралии в большинстве
штатов продажа спиртных напитков воспрещается после шести часов вечера.
(Прим. перев.)}
- Вы проехали более чем двадцать миль от места вчерашней ночевки?
- Да, - ответил один из расписывавшихся в книге. - Проехал, но сказать,
чтобы эта ночевка была хороша, никак не могу. Слушай, Джордж, - говоривший
обернулся к спутнику, - распишись-ка и ты здесь, вот на этой черте, и пойдем
выпьем чего-нибудь. Распишитесь и вы, девушки, - закончил он.
Девушки жались друг к другу и обменивались ничего не значащими фразами,
стараясь скрыть свое смущение. Они торопливо расписались в книге.
Популярность гостиницы имела особые причины, она находилась в двадцати
восьми милях от Мельбурна, и здесь разрешалось подавать спиртное любому
приезжему, если он подтверждал за собственной подписью, что действительно
является путешественником и проехал от места своей последней ночевки
расстояние более чем двадцать миль.
Четверо приезжих прошли в гостиную, и я остался наедине с Фло Бронсон.
Это была полная женщина, всегда готовая расхохотаться, даже когда речь шла.
о чем-нибудь серьезном. Когда я узнал ее ближе, то понял, что смех ее к
веселью или радости никакого отношения не имел. Когда-то она была богата,
владела хорошей гостиницей в Бендиго, содержала на паях скаковую лошадь,
раскатывала в машине по городам, где бывали скачки.
Она до сих пор жила в прошлом, и смех, родившийся в ту счастливую пору,
- смех ее юности, поры, когда своей веселостью и живостью она привлекала
мужчин, - сохранился и поныне. Но некогда чаровавший мужчин - сейчас он
оставлял их равнодушными. Аляповатые кольца, платья не по возрасту, более
подходящие для молодой девушки, обесцвеченные волосы - с помощью всех этих
прикрас она пыталась победить время.
Фло Бронсон любила азартные игры и много пила. Злобное раздражение,
которое не могла скрыть вечная улыбка, закипало в ней по мере того, как она
напивалась. Она краснела, начинала подозрительно вглядываться в своих
собеседников. Оскорбления и насмешки чудились ей там, где их не было и в
помине. Если же в чьих-нибудь словах действительно слышалась издевка, она
моментально переставала улыбаться, и лицо ее превращалось в неподвижную
маску.
Даже сейчас, глядя в ее теплые карие глаза, я ощущал таившееся в
глубине их ожесточение.
- Ну, - сказала она. - Как тебе нравится твоя новая работа? Впрочем,
что я говорю... Ведь ты же еще и не начал?
Мы стояли в дверях гостиной, на виду у находившихся там гостей. За
столиком у самой двери сидели мужчина и женщина. Мужчина был пьян и весел.
- Эй ты! - окликнул он меня. - Пойди-ка сюда, выпей с нами... Ты
хороший малый... Иди, иди... Давай выпей, и к черту все! Ведите его сюда,
хозяюшка...
Миссис Бронсон нагнулась к моему уху и быстро зашептала:
- Соглашайся! Всегда соглашайся, если тебя угощают. Заказывай виски. А
я буду наливать тебе имбирное пиво. Только смотри - выпивай его сразу.
Окупишь харчи.
- На, получай его, Алек. - Смех снова зазвучал в ее голосе.
Она положила руку мне на плечо и втолкнула меня в комнату.
- Молодец! - сказал мужчина. - Так и надо. Садись и веселись. Где стул?