"Алан Маршалл. Из сборника "Как ты там, Энди?"" - читать интересную книгу автора

изгороди, помахивая гривами, стояли на привязи лошади. Между ними
расхаживали мужчины, обсуждая виды на погоду:
- Да, дождичек не помешал бы...
Завтракали здесь же, расположившись на траве у своих колясок. Ели
бутерброды, запивая чаем из жестяных походных чайников.
В такой день взрослые обычно занимались пересудами, а дети с криками
носились между палатками и стойлами.
На праздник съезжались все. Если ты не приехал, значит, ты чудак или
что-то имеешь против устроителей состязаний.
Как только на стене почтовой конторы появлялась первая афиша, около нее
сразу же собиралась толпа возбужденных школьников. С этого дня вся их жизнь
протекала под знаком предстоящего события. Тот, кто умел хорошо бегать или
ездить на велосипеде, начинал задирать нос, а тот, кто ничего не умел, еще
сильнее чувствовал свое ничтожество.
Владельцы велосипедов разговаривали друг с другом только гоночными
терминами и, мчась наперегонки в школу, вспугивали пеших товарищей
возгласами: "Эй, сойди с дистанции!", "А ну, посторонись, выхожу на
прямую!".
Школьные бегуны выстраивались в положение "на старт", касаясь земли
кончиками пальцев, и по команде "марш" срывались с места и бежали не как
обычно, а как заправские спринтеры, на носках. Постепенно замедляя бег, они
разводили руки и украдкой поглядывали, смотрят ли на них девочки.
Мы с Джо старались не замечать перемены в наших товарищах и напускали
на себя вид бывалых спортсменов. Со скучающим выражением выслушивали мы
хвастливые речи школьных претендентов на звание чемпиона, но через несколько
дней Джо не выдерживал: потоптавшись на старте, он вдруг как вихрь
проносился мимо застигнутых врасплох ребят - это он устраивал "легкую
разминку" вокруг школьного двора.
Каждый раз Джо оправдывал свой неожиданный интерес к спорту
наследственностью: его дед, покоящийся теперь на тураллском кладбище, в свое
время был знаменитым бегуном.
- Понимаешь, это у меня в крови, - объяснял мне Джо. - Я никогда не
любил бегать, но меня так и подмывает, и ничего тут не поделаешь.
Каковы бы ни были причины происходившей с Джо перемены, это увлечение
отнимало у него уйму времени. По вечерам он, сняв башмаки, прыгал через
бревна или бегал по кругу, как лошадь, закусившая удила. При этом он сам
давал себе тренерские советы, сам подбадривал себя возгласами из публики или
от имени болельщиков осыпал проклятиями воображаемых соперников, пытающихся
вырвать у него близкую победу.
Я сидел на траве и тоже давал советы.
- Береги силы, все отстали! - орал я, когда Джо проносился мимо меня.
Он никогда не убегал далеко - ему нужны были зрители.
- Я кого хочешь обгоню! - крикнул он, прыгая передо мной на носках и
глядя на верхушки эвкалиптов. Должно быть, его вызов был принят, так как он
вдруг подал команду "на старт" и пригнулся к земле. Но наверное, другие
бегуны мешали ему, и он завопил:
- А ну, отойди подальше! Кому я говорю?
Очевидно, никто не выполнил это грозное требование, потому что он
внезапно выпрямился и зарычал:
- Ах ты, свинья! Ну, я тебе сейчас покажу! - и сразу отскочил назад,