"Самуил Яковлевич Маршак. Произведения для детей. Том 1" - читать интересную книгу автора

знакомстве с Глинкой, Тургеневым, Герценом, Гончаровым, Львом Толстым.
Мусоргским. Стасов был для меня как бы мостом чуть ли не в пушкинскую эпоху.
Ведь родился он в январе 1824 года, до восстания декабристов, в год смерти
Байрона.
Осенью 1902 года я вернулся в Острогожск, а вскоре пришло письмо от
Стасова, что он добился моего перевода в петербургскую 3-ю гимназию - одну
из немногих, где после реформы министра Ванновского сохранилось в полном
объеме преподавание древних языков. Эта гимназия была параднее и официальное
моей острогожской. В среде бойких и щеголеватых столичных гимназистов я
казался - самому себе и другим - скромным и робким провинциалом. Гораздо
свободнее и увереннее чувствовал я себя в доме у Стасова и в просторных
залах Публичной библиотеки, где Владимир Васильевич заведовал художественным
отделом. Кого только не встречал я здесь - профессоров и студентов,
композиторов, художников и писателей, знаменитых и еще никому не известных.
Стасов возил меня в музей Академии художеств смотреть замечательные рисунки
Александра Иванова, а в библиотеке показывал мне собрание народных лубочных
картинок с надписями в стихах и в прозе. Он же впервые заинтересовал меня
русскими сказками, песнями и былинами.
На даче у Стасова, в деревне Старожиловке, в 1904 году я встретился с
Горьким и Шаляпиным, и эта встреча повела к новому повороту в моей судьбе.
Узнав от Стасова, что с переезда в Питер я часто болею, Горький предложил
мне поселиться в Ялте. И тут же обратился к Шаляпину: "Устроим это,
Федор?" - "Устроим, устроим!" - весело ответил Шаляпин.
А через месяц пришло от Горького из Ялты известие о том, что я принят в
ялтинскую гимназию и буду жить в его семье, у Екатерины Павловны Пешковой.
Я приехал в Ялту, когда там еще свежа была память о недавно
скончавшемся Чехове. В этом сборнике помещены стихи, в которых я вспоминаю
впервые увиденный мною тогда осиротевший чеховский домик на краю города.
Никогда не забуду, как приветливо встретила меня - в ту пору еще совсем
молодая - Екатерина Павловна Пешкова. Алексея Максимовича в Ялте уже не
было, но и до его нового приезда дом, где жила семья Пешковых, был как бы
наэлектризован надвигавшейся революцией.
В 1905 году город-курорт нельзя было узнать. Здесь в первый раз увидел
я на улицах огненные полотнища знамен, услышал под открытым небом речи и
песни революции. Помню, как в Ялту приехал Алексей Максимович, незадолго до
того выпущенный из Петропавловской крепости. За это время он заметно
осунулся, побледнел и отрастил небольшую рыжеватую бороду. У Екатерины
Павловны он читал вслух написанную им в крепости пьесу "Дети Солнца".
Вскоре после бурных месяцев 1905 года в Ялте начались повальные аресты
и обыски. Здесь в это время властвовал свирепый градоначальник, генерал
Думбадзе. Многие покидали город, чтобы избежать ареста. Вернувшись в Ялту из
Питера в августе 1906 года после каникул, я не нашел здесь семьи Пешковых.
Я остался в городе один. Снимал комнатку где-то на Старом базаре, давал
уроки. В эти месяцы одиночества я запоем читал новую, неизвестную мне до
того литературу - Ибсена, Гауптмана, Метерлинка, Эдгара По, Бодлера,
Верлена, Оскара Уайльда, наших поэтов-символистов. Разобраться в новых для
меня литературных течениях было нелегко, но они не поколебали той основы,
которую прочно заложили в моем сознании Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Некрасов,
Тютчев, Фет, Толстой и Чехов, народный эпос, Шекспир и Сервантес.
Зимой 1906 года меня вызвал к себе директор гимназии. Под строгим