"Михаил Март. Агония страха " - читать интересную книгу автора

серебряной луной и похожим на мятую фольгу водным простором.
Внизу бассейн, парк, улица, а дальше ведомственные пляжи. Пляж
"Актер" справа. Туда Журавлев имел допуск и бывал на нем чаще, чем на
других. Чуть левее лечебный пляж, санаторский, потом "Донбасс", следом
интурист, а далее пляж министерства обороны. Остальные в обзор не
попадали. Куда тут стрелять? Значит, винтовка нужна человеку, которому ее
привез хозяин номера. Скорее всего так. Вряд ли Басов сам взялся бы за
грязную работу. Да и возраст и глаз не тот. Он помнил, как выглядел труп.
Долго стоять на балконе он не стал. Тут делать нечего, пора
сматываться. Войдя в гостиную, он вздрогнул. Его поджидал еще один сюрприз.
Возле стола стоял официант в белом смокинге и перекладывал с тележки
на скатерть шампанское, фрукты, закуску. Увидев Журавлева, он улыбнулся.
- Извините, я постучал, но мне не ответили. Дверь была не заперта, и
я вошел.
- По какому поводу гулянка?
Официант пожал плечами.
- Вам виднее. Мэтр передал мне заказ и велел доставить в ваш номер.
Очевидно, вы звонили?
- Наверняка. Склероз замучил. Продолжайте, я скоро вернусь.
Журавлев торопливо вышел из номера и, минуя лифт, направился к
лестнице. Дежурная по этажу сидела на месте. Он вежливо ей улыбнулся и
прошел мимо. О том что Журавлев забыл ключи и множество отпечатков своих
пальчиков, он вспомнил, когда спускался по улице Дражинского вниз, к
набережной.

***

Ресторан "Ореанда" был слишком дорогим для рядовых курортников и
слишком старомодным для состоятельных. В нем собирались завсегдатаи либо
случайные люди, плохо знавшие город и его увеселительные заведения. По
этой простой причине даже в разгар сезона тут хватало свободных мест.
Журавлев осмотрелся. Он пытался напрячь память и вспомнить хотя бы
один эпизод из рассказа Веры о вчерашнем вечере, но хмельная пелена к утру
превращается в глухую черную стену, пробить которую невозможно. У Вадима
хватало недостатков, он очень самокритично относился к собственной
персоне, однако закрывал глаза на минусы, ибо предпочитал любоваться
собственными достоинствами. Когда в голову лезли дурные, по его мнению,
мысли или подкрадывался страх, он напивался. Человек, превративший свою
жизнь в акробатический трюк, вечно балансирующий на канате, не мог жить в
нормальном ритме. Стенокардия характера, аритмия души, тахикардия воли и
стремлений требовали встряски. Изменить стиль жизни мог только электрошок.
Самостоятельно перейти на новые рельсы у него не хватало духу.
Насильственное изменение образа жизни равноценно смерти. Вот почему он
попытался отойти от дел и заняться чем-то стоящим. По сути, Журавлев был
человеком незаурядным и даже талантливым и мог бы найти применение своим
способностям. Ничего не получилось. Он впал в депрессию, и ему показалось,
что жизнь кончилась. Ну сколько может полнокровный человек просидеть на
диете, лишая себя всего, к чему привык?
Долго стоять на пороге ему не пришлось. Перед его очами выросла
фигура метрдотеля.