"Михаил Март. Мертвецы не тоскуют по золоту" - читать интересную книгу автора

- Вы проводили работу в доме? - спросил Трифонов.
- Да. Протокол осмотра составили, понятые подписали. Нам наверх.
- А здесь что?
- Кухня. Напротив комната медсестры, рядом гостиная, по другую
сторону столовая и комната домработницы.
Трифонов заглянул в каждую из комнат и направился на второй этаж.
Капитан шел следом.
Длинный коридор, устланный ковровой дорожкой, упирался в узкую
лестницу, ведущую на чердак.
- Здесь четыре комнаты. Спальня покойной, рядом хозяина, его кабинет
и бильярдная, - торопливо отчитывался капитан. - Ее комната была закрыта, и
кабинет мужа тоже. Ключи от всех помещений есть у домработницы, она и
открывала нам двери. Обстановка, как в бразильских сериалах, где есть все,
что должны иметь люди, не стесненные в средствах.
Капитан обогнал следователя и открыл одну из дверей.
- Не кабинет, а музей. Ручки резные, отпечатков не снимешь.
Трифонов вошел в просторную комнату. Портьеры были сдвинуты, и
пришлось включить свет. Огромный письменный стол, антикварная мебель и
портящий общее впечатление современный компьютер. В углу стоял шкаф со
стеклянной дверцей, который тут же привлек внимание следователя.
- Ружейный арсенал хозяина, - пояснил капитан.
- Вижу, Семен.
Ключ торчал в дверце. Трифонов открыл ее и осмотрел стоявшие в ряд
семь ружей. Внизу лежали коробки с патронами.
- Красотища. Англия, Голландия, Франция, Германия, - восхищался
Трифонов. - Завидую черной завистью. Каждая из этих игрушек стоит больше
моей годовой зарплаты.
- Вы охотник, Александр Иваныч?
- Ногу-то мне кабан порвал. Рана не боевая, как думают некоторые. Но
почему он держит шкаф открытым? Как там у Чехова... Если на стене висит
ружье, значит, в третьем акте оно должно выстрелить.
- То на сцене.
- А мне все время кажется, что я наблюдаю за каким-то действием,
оторванным от жизни.
- Почему?
- Фальшиво сыграно. Нам бы режиссера найти.
Трифонов повернулся и вышел из кабинета. Капитан указал на дверь
справа.
- Вот ее комната.
Шелковые обои, кровать с балдахином, картины в тяжелых рамах,
пушистый ковер, секретер, кресла, пуфик, и все в розовых тонах. Рядом с
кроватью стояла инвалидная коляска, а у высокого окна, где также находилась
дверь, выходящая на солярий, лежал огромный черный пес. Мутные глаза
застыли, а синий язык вывалился из пасти и уперся в железный намордник.
Лохматая шея была стянута жестким ошейником, который цепью приковали к
радиатору батареи. Передние и задние лапы связывала капроновая веревка с
палец толщиной. Рядом на ковре валялась ампула и одноразовый шприц.
- Что скажешь, Семен? - тихо спросил Трифонов.
- На ампуле имеются отпечатки. Сдадим в лабораторию, а потом
подумаем. Собаку отравили.