"Михаил Март. Оставь ее небу" - читать интересную книгу автора

на школьные завтраки давали.
Колесников чувствовал на себе неприязненные взгляды хозяев, будто он
плюнул на полированный паркет. А что он, собственно говоря, сделал? Вопрос
как вопрос. Но в душу закралась странная мысль, ему-то казалось, будто он
схватил рыбешку за хвост в мутной водице, а она вновь выскользнула.
- У вас нет его фотографии?
- И не было. Боюсь, что и у него их нет. В компаниях он не гулял, в
походы не ходил, праздников не устраивал. Фотография может быть лишь в
паспорте, которого теперь у него нет.
- Я вас попрошу, запишите мне, пожалуйста, его старый адрес, полные
данные, и в какой дом отдыха он уехал.
- "Крымские зори".
На этом резкий выпад Аркадия оборвался, и он взял со стола блокнот.
На улице Колесников отдышался, словно его держали все утро в душегубке.
Симферопольский поезд возвращался в Москву в четыре часа дня, и у него
оставался вагон времени. Идея раздобыть фотографию предполагаемого
преступника в паспортном столе не принадлежала на все сто самому сыщику, но
не это главное. У Колесникова не имелось конкретных планов, и он не
выработал для себя точных задач и действий. Необходимо шевелиться, что-то
делать, пусть впустую, методом тыка, но двигаться. Думать, анализировать,
вычитать, складывать - это не для вокзального мента. Многолетнее общение с
отбросами, алкоголиками и ханыгами не давали пищи для ума и опыта решения
задач с одним неизвестным.
У Колесникова не было официального запроса, но с годами он научился
разговаривать со своими коллегами лучше, чем с гражданскими, и находил общий
язык и понимание. В паспортном столе ему дали фотографию под расписку.
Получив портрет преступника и данные, он мог приступать к розыску и
подключать к делу профессионалов. У него имелся определенный багаж, с
которым не страшно идти на доклад к полковнику.
Взглянув на часы, Колесников решил, что раз уж ему сегодня везет, то не
стоит останавливаться и уходить от информации. На втором этаже отделения он
нашел участкового инспектора, который курировал микрорайон, где находился
дом Антона.
Лейтенант Захаров выглядел лет на двадцать. Эдакий бойкий петушок с
розовыми щечками. Сними с него форму - и без паспорта бутылку в магазине не
дадут.
Выслушав пожилого милиционера с "железки", который не имел никаких
полномочий вести сыскную работу, лейтенант все же отнесся к старику с
участием и пониманием. Отец Захарова закончил тридцатилетнюю службу
сержантом. Сын помнил, как перепадало ветерану от желторотых лейтенантов.
- Я вас понимаю, - кивал лейтенант. - Но тут есть одна загвоздка. Лично
я этого паренька не знал. Тот, кто находился на моем месте, сейчас срок
мотает. Целую сеть накрыли. Участковый был наводчиком банды. Одинокие
старики, алкоголики, беззащитные люди с приватизированными квартирами
попадали в лапы аферистов и под давлением силы подписывали документы на
продажу. Денег, как вы понимаете, они не получали. Трех человек нашли
убитыми, двое пропали без вести и только один чудом уцелел и дал показания.
Мы искали вашего подопечного, но безрезультатно. Тех, кто уходит в бомжи и
кочует по чердакам, найти очень трудно. Сейчас все нормализуется, афера
раскрыта, дельцы заняли свое место в камерах, все документы признаны