"Михаил Март. Дама с простудой в сердце ("Сыщик" #5)" - читать интересную книгу автора

сделке с Ракицким никто ничего не знает. А нам с марками легче будет
придумать что делать, чем с контейнером долларов.
Нелли встала и сбросила с себя халат. Ради этого момента Шмелев и
приехал. Но пришлось потерять два часа на прелюдию, от которой его партнерша
получила большее удовлетворение, чем от секса. Старый любовник уже не имел
тех сил, что двадцать лет назад.


5 сентября 1996 года

Телефонный звонок не застал Добронравова врасплох. Он знал, что протеже
банкира рано или поздно объявится. Не зря же он потратил столько времени,
чтобы убедить клиента в надежности своего хранилища.
- Давид Илларионыч? Вас беспокоит Константин Данилыч Володарский. Если
вы помните, я был у вас с Саулом Шестопалом.
- Конечно. Я всех помню, кто у меня бывает. К тому же у меня
установлены видеокамеры. Таково требование охраны, так что не обижайтесь.
Звук при этом не записывается, но каждый, кто переступал порог моего музея,
запечатлен на пленке.
- Мне незачем скрывать свое лицо. Я не смею упрекать вас ни в чем. Ваши
секьюрити, очевидно, хорошо знают свое дело. Я хотел бы попросить вас
глянуть на мою коллекцию, а потом оговорить с вами условия ее хранения и
сроки.
- Вы вовремя позвонили. Я только что освободился и могу с вами
встретиться.
- Отлично. Записывайте адрес.
Через час Добронравов любовался уникальным собранием картин Федотова.
Он и раньше слышал немало легенд о семи полотнах, гулявших по случайным
людям, потом о пяти украденных во время войны, но сейчас видел перед собой
все двенадцать. В голове тут же сработала счетная машинка, и адвокат понял,
что галерея Володарского потянет миллионов на десять, если сдать ее без
документов тем перекупщикам, с которыми время от времени он имел дела. На
западе, особенно во Франции, где эмигранты первой волны, а теперь их внуки
обожают русскую жанровую живопись, могут отвалить за Федотова и двадцать
миллионов. Адвокат сглатывал слюну, чтобы не пускать ее наружу. Такую
редкость ему предлагали впервые. Тут было от чего потерять голову.
Добронравов не скрывал своего восторга.
- Клянусь, Константин Данилыч, я вам завидую черной завистью. Ваше
собрание Федотова великолепно. Никаких чувств, кроме восторга, коллекция
вызывать не может. Но я беру картины на хранение, если они подтверждены
экспертами и правом владения.
- На семь картин у меня есть купчая и акты экспертизы. На пять картин
только дарственная от Анастасии Голицыной. Но экспертизу вы можете сделать
сами, я ее оплачу.
- Разумеется. Можно сказать, что это моя черновая повседневная работа.
- Но вы, если я помню, адвокат?
- Это всего лишь служба. Искусство для меня - часть души.
- Почему же вы сами не собираете картины?
- Слишком велик соблазн. Ведь я по роду своей деятельности защищаю
воров и бандитов. Стоит мне подхватить бациллу коллекционирования, я, с