"Михаил Март. Дама с простудой в сердце ("Сыщик" #5)" - читать интересную книгу автора

слишком много времени, иногда до глубокой ночи.
- Она очень мудрая женщина, и мне с ней интересно. Ей есть чем
гордиться. И относится она ко мне, как к ребенку. Ты извращенно понимаешь
слово "любовь".
- Тоже мне, знаток женщин! Матери всего лишь пятьдесят восемь. Не будь
наивен. Ты из тех, в кого легко влюбиться, но трудно потом выбросить из
головы. Когтистый мужик. Вцепишься в сердце и карябаешь, раздирая в кровь.
- Глупости. Я никогда не навязываюсь женщинам. Рассуждаешь шаблонами
романтической литературы.
- Это мое собственное мнение, а не шаблон жанра.
- Что-то в тебе есть от ведьмы. Ты способна только на любовь к самой
себе. А дарить любовь другим слишком расточительно для тебя.
- Наслушался мудрых мыслей моей мамаши? Никто не смеет рассуждать о
моих чувствах. И никто меня не знает так, как знаю я сама. Со стороны я
выгляжу ледышкой, но и лед тает при плюсовой температуре.
Ника развернула лошадь и приблизилась к Артему вплотную. Она взяла его
руку обжигающей ладонью и прижала ее к своей упругой девичьей груди.
- Разве ты чувствуешь лед, знаток слабого пола?
Ее сердце готово было выпрыгнуть наружу. Она видела, как расширились
его зрачки и посинели губы. На щеках молодого человека выступил румянец. Сам
того не осознавая, он попал в ее капкан. Артем сорвался. Их поцелуй был
жарким и страстным, и кто у кого оказался в плену, уже не поймешь. Маски
сброшены, остались только обнаженные чувства.
Она победила, потому что готовилась к этому моменту. Собрав остатки
воли, оттолкнула его и сломя голову пустилась вскачь, оставив Артема в
полной растерянности.
Может быть, такой эпизод тетка называла "плеснуть уксуса в глаза". Но
кто кому что плеснул, понять было трудно. Слезами обливалась Ника, а не
Артем. Она вновь скрылась на сеновале и до вечера провалялась, извиваясь в
судорогах, как наркоман при ломке. Сколько же нужно иметь сил и воли, чтобы
играть с огнем и не обжечься?

* * *

В сыскном бюро, если лачугу в подвале можно так назвать, очередей не
наблюдалось, а сам сыщик сидел, забросив ноги на стол, пил пиво из банки и
читал газету с объявлениями. Завидев высокую элегантную женщину, он вскочил
и вытянулся в струну, словно рядовой, которого генерал подловил за
непристойным занятием.
- Вы Алексей Трапезников?
- Он самый.
На вид ему было лет сорок, судя по лицу - пьющий, но солидность в нем
еще присутствовала да ментовский штамп на лбу не до конца выцвел.
- Присаживайтесь, пожалуйста.
Кира устроилась на скрипучем стуле.
- У вас ко мне дело? Догадываюсь. Хотите проверить, как ваш муж
проводит свое свободное время? Я специалист по семейным вопросам.
- Садитесь, Трапезников. Мы не в Америке, а в Санкт-Петербурге, и вы не
Майк Хам-мер, не Филипп Марлоу, а вышвырнутый из милиции аморальный тип с
извращенными взглядами на жизнь. Именно такой мне и нужен. Возможно, вам