"Стив Мартин. Пикассо в 'Ловком кролике' " - читать интересную книгу автора

Чем меньше холст, тем сложнее говорить о нем, но дело сделано. Эта вещь
будет держать стену. Повесь-ка, его здесь (Указывает на стену за стойкой.
ФРЕДДИ протягивает ему стакан и вешает этюд Матисса на стену. САГО отходит
назад).
САГО: Посмотрите на него... Замечательно. (Наталкивается на СЮЗАНН и
заставляет ее посмотреть на Матисса, затем отходит еще назад,
останавливается)... еще работает (еще отступает назад,
останавливается)...еще работает. Все еще держит стену (отходит назад
насколько возможно, останавливается). А здесь потерялся. Черт возьми,
понятно, что я имею в виду?
СЮЗАНН: Не очень-то.
САГО: В трех с половиной метров от стойки она еще держится на Матиссе.
А дальше стойка уже побеждает (допивает ром). Еще, Фредди!
ГАСТОН: Кто-нибудь видит в этом рисунке рисунок?
ЭЙНШТЕЙН: (Указывая на холст Матисса). Что делает его великим?
САГО: Я объясню, что его делает великим (идет к бару, снимает пейзаж со
стены. Достает его из рамы. Держит раму в руке). Вот, что делает его
прекрасным.
ГАСТОН: Рамка?
САГО: Границы. Канва. Другими словами, все сгодится. Вам понравиться
смотреть футбольный матч, где игроки забегали бы с мячом на трибуны и
заказывали бы себе пиво? Нет. Они должны находится внутри границ поля, чтобы
игра получилась интересной. В умелых руках и маленький клочок земли может
превратиться в плодородный рай.
ЭЙНШТЕЙН: Моя книга как раз размером с эту рамку.
САГО: Что ж, надеюсь, вы тщательно выбираете слова. Мысли, как дети: за
ними надо присматривать, иначе они собьются с пути праведного.
ФРЕДДИ: Я знаю, что он имеет в виду.
САГО (ЭЙНШТЕЙНУ): Я сказал об этом Аполлинеру, а он весь скукожился
(глядя на пейзаж кисти Матисса). На этом я хорошо заработаю, уверяю вас.
ФРЕДДИ: Да уж, это будет не так трудно сделать, поскольку он достался
вам даром.
ЭЙНШТЕЙН: Да, но вы добыли его, поскольку он вам понравился. Как же вы
решитесь его продать?
САГО: Вы кто по профессии?
ЭЙНШТЕЙН: Физик.
САГО: Отлично. Тогда вы должны знать, насколько наивен ваш вопрос. Я
скажу вам, в чем дело (Он пьет в течение всего своего монолога). Когда я
купил его, я оценил его. И оценил, как произведение искусства. А раз так, то
я не могу им владеть. Он всегда будет моим. И, уверяю вас, Матисс тоже будет
доволен. Он хочет, чтобы его картина была продана не здесь, в Париже.
Поэтому я продам ее в Россию, продам в Америку, продам дилерам в Париже,
которые продадут ее в любую страну мира. Дилеры любят покупать у меня,
потому что, честно сказать, они ничего в этом не понимают, а я всегда могу
сказать, хороша эта картина или нет.
ЭЙНШТЕЙН: Где вы этому научились?
САГО: Хотел бы я и сам знать! Но стоит мне взглянуть на две картины,
которые никто никогда не видел, и понять, что одна - это для меня (указывает
на потолок), а другая (указывает в пол) - для тех, чьи представления об
искусстве сформировал безобразный вкус их родственников. Они приходят в