"Андрей Мартьянов. Последняя война" - читать интересную книгу автора

Техьел, которому достался толстый Худжирт, ударил не слишком удачно. Во-
первых, у хана далекого улуса киренов была надета кольчуга под чапаном. Во-
вторых, Худжирт успел вовремя рвануться в сторону, с резвостью, удивительной
для его дородного тела. Воин хагана настиг тонко запищавшего от внезапно
свалившегося на него ужаса толстяка одним прыжком - Худжирт пытался уползти к
выходу.
Не зря Техьел по прозвищу Плешивый считался лучшим бойцом на ножах.
Человеческому глазу было не различить, как он, сбив левой ладонью с головы
Худжирта войлочную шапку, схватил хана за волосы, резко отдернул его голову
назад, сделал правой, сжимавшей нож рукой, два надреза, а за ними и третий,
рассекший шейные позвонки за кадыком.
- Он далеко не ушел! - зачем-то выкрикнул батор, поднимая голову толстяка
и бросая ее к ногам неподвижно сидящего на подушках Гурцата. Хаган даже не
посмотрел на Техьела.
В полумраке никто не обращал внимания на нардарца, который по-прежнему не
двигался с места. Словно его не интересовали кровь и смерть. Только почему-то
один из его сжатых кулаков был светлее - будто советник скрыл в ладони
маленькую, но яркую лампу. Тусклый пульсирующий свет пробивался меж его
пальцев.
Из одиннадцати ханов быстро умерли семеро, зарубленные или зарезанные
верными нукерами Гурцата: старики и вожди, которые давно променяли боевое седло
на кожаные подушки и мягкие саккаремские перины в своих юртах. Воевали сыновья,
а ханы отдавали приказы да во время войны следили за благочинием в своих
улусах.
Еще двоих убили сразу после того, как ошеломленные гости смогли взяться за
оружие, отобрать которое даже при входе в юрту хагана никто не имел права.
Сотники Гурцата ударили со спины, не дожидаясь, пока враги повелителя
повернутся к ним лицом. Шакалу - смерть шакала.
Гурцат слегка напрягся и с большим трудом подавил желание самому вступить
в бой, когда увидел, что сильный и молодой Борохойн-батор избежал первого удара
и, обнажив саблю, зарубил одного из нукеров. Борохойн всегда был замечательным
воином. Вождь Эрэн-Хото с семнадцати лет дрался рядом с другими ханами против
меорэ, ходил под водительством Гурцата в полуночные земли и сумел вывести из
мрачных лесов и непроходимых топей свою тысячу почти без потерь... Хаган
пожалел, что Борохойн не остался с ним.
Много честолюбия, еще больше упрямства и столько же гордости. А умом боги
его обделили...
- Брось саблю! - Гурцату не требовалось перекрикивать нукеров, окруживших
Борохойн-батора. Голос повелителя должен быть различим и во время пылевой бури,
и среди раскатов грозы. Сотники услышали, да и Борохойн не оказался лух.
- Грязный безухий пес! - прорычал воин из Эрэн-Хото, держа изогнутый
клинок перед собой. Нукеры хагана не осмеливались нападать на человека, с
которым говорит владыка Степи. - Эта кровь никогда не будет смыта с твоих рук!
Крови было действительно много. Белая кошма, расстеленная на полу юрты
Гурцата, покрылась бесформенными багровыми пятнами. Брызги разлетелись на
стены, подошвы сапог приближенных хагана оставляли грязные коричневатые следы
на снежном войлочном покрывале... У ступней Гурцата лежала голова Худжирта.
Глаза умершего хана были полуприкрыты и смотрели на бойню безразлично. Худжирт
уже говорил с богами, как и сулил Гурцат.
- Отдай оружие, и я оставлю тебе жизнь, - твердо сказал хаган. - Я обещаю.