"Андрей Мартьянов. Последняя война" - читать интересную книгу автора

в семи днях быстрого конного хода! Свои напали? Сказки! Мергейты не поднимут
оружие на родичей. Но если бы вдруг случилось подобное, то Непобедимую тысячу
немедля бы подняли дозорные... Почему кричали в юрте хагана?"
Ночью слух невероятно обостряется. Иногда можно услышать такое, что
невозможно различить днем: как ползет по войлочной стене юрты жучок, как пищат
охотящиеся на кузнечиков травные мыши или сдвигается подмытый водой камень в
Hдэре. Вот и сейчас Менгу даже сквозь разговоры столпившихся у шатра хагана
сотников и тысячников его непобедимого войска распознал звук разрезаемой чем-то
острым ткани.
На светлом боку юрты появился черный шрам с оранжевыми краями - бликами от
светильников, горевших внутри. Из щели бесшумно вынырнул человек. Чужой
человек. В богатом саккарем-ском халате, без шапки. Кроме Менгу, его никто не
заметил. Остальные десятники, стоявшие у костров, либо вслушивались в
доносящиеся с берега реки звуки битвы, либо внимательно следили за командирами.
Последние, как один, держали в руках обнаженные сабли, однако в юрту Гурцата
заходить не смели.
- Стой,- тихо приказал Менгу неизвестному. Учуяв опасность, тот нырнул в
темноту. Человек видел, что вырваться из круга костров можно только в одном
месте - там, где цепь огней была прервана.
- Умри! - Человек не выкрикнул это слово, а скорее прошептал. Менгу было
достаточно такого предупреждения - он вовремя увернулся, и короткий кривой
кинжал распорол не живот десятника, а рубаху.
"Это враг. Враг хагана. Он с оружием. - Менгу на мгновение застыл. - Звать
других или догонять? Опять десять плетей заработаю - Ховэр ясно приказал никуда
не уходить от костров. А пока буду кричать - человек убежит..."
И верный нукер хагана бросился вслед за перепрыгнувшим через погасший
костер неизвестным.
* * *
Цурсог-батор, туменчи войска великого хагана Гурцата, стоял на холме рядом
с шаманами и ждал. Рядом, едва слышно покашливая, восседал на маленькой
длинношерстной кобылке Амар, младший брат Ховэра, большого сотника. Шаманы тихо
сидели в кругу возле умирающего костерка и еле слышно тянули неимоверно древнюю
и непонятную песню, призванную даровать победу владыке Степи. Победу над кем?
Цурсог прекрасно понимал, что священная ночь полной весенней луны будет
осквернена кровью. Нет, не кровью рабов или пришлых. Умрут мергейты. Родичи. Но
если хаган приказал - значит, так тому и быть. Только Гурцат говорит с богами.
Раз боги сказали сделать то, что будет сделано, - никто не может поспорить с
Заоблачными.
- Огни появляются, - пробормотал Амар, посматривая вниз из-под богатой
меховой шапки. - Три... Восемь... Десять.
И точно - в кольце костров, разведенных у юрт на границе становища, начало
загораться новое пламя. В отдалении, на самом берегу Идэра, весело поблескивали
огненные точки - лагерь гостей и их ближних.
- Десять. - Амар для верности пересчитал еще раз. - Где одиннадцатый?
Для Цурсога и брата большого сотника десять огней означали - хотя бы один
из вождей племен уцелел и остался жив. Может быть, этот единственный теперь
спешит к своим, чтобы предупредить? Значит, надо выводить полутысячу в бой
немедленно, пока воины из дальних улусов не смогли противостоять нападению...
Гурцат так говорил двум командирам засадной полутысячи: "Если горят все
одиннадцать костров - значит, вожди либо встали рядом со мной и пойдут в битву,