"Андрей Мартьянов. Последняя война" - читать интересную книгу автора

между Ховэром и Менгу. Пускай последний был куда шире в плечах и выше большого
сотника почти на две головы, на в то же время... Ховэр смотрел на Гурцата
прямо, не склоняя головы. В его глазах ни в коем случае не могло читаться
вызова или надменности - одна покорность. Но покорность гордая, как у
безгранично чтящей хозяина и столь же безгранично ненавидящей его врагов злой
собаки.
- Ховэр, - столь же тихо сказал Гурцат, - поднимай полутысячу. Пусть
окружат мою юрту, дома жен и ближних. Кроме вождей племен, никого ко мне не
пускать. Гостей принимаем в большой белой юрте, возле священного столба бога
войны. Пусть приведут белого коня и привяжут его там.
Великий хаган перевел свой безразличный взгляд на Менгу, который по-
прежнему стоял на коленях, положив руки ладонями вниз на ковер, и добавил:
- Этому - десять плетей. Чтобы впредь не забывал свое место. За каждую
плеть даешь ему в подчинение человека из охранной тысячи. После наказания этот
человек будет десятником. Его десяток встанет на охране белой юрты перед
рассветом. Сам Менгу должен будет прийти ко мне.
- Сделаю, - чуть поклонился Ховэр. - Слово хагана - слово Отца Неба.
Большой сотник, пятясь, мелкими шажками покинул юрту. Но прежде него, не
желая оскорблять взгляд владыки, ушел Менгу. Он успел пробормотать только:
- Благодарю хагана... Это великая честь.
Гурцат услышал его слова. И сумел перехватить короткий и осторожный взгляд
Менгу. В черных зрачках нукера светилось искреннее счастье.
Все ханы (или, как их называли иноплеменники, нанги) Вечной Степи - главы
кочевых племен - знали, что в священную ночь весеннего полнолуния хаган Гурцат
будет разговаривать с богами. Боги скажут, следует ли мергейтам идти дальше, в
земли Заката и Полудня, или восстанавливать разрушенные пришельцами с Вечного
океана кюрийены, возрождая древний уклад.
Никто не смел помешать хагану разговаривать с Небом-Отцом, Землей-Матерью
и их бесчисленными сыновьями-духами. Ни один кочевник, принесший клятву
повелителю, не имел права войти этой ночью в пределы его лагеря. Нельзя мешать
человеку, приближенному к незнаемым силам, общаться с богами.
Но Гурцат всего седмицу тому разослал гонцов по Степи. Посланники от его
имени говорили так:
- Хаган племен мергейтов решил, что каждый из ханов может войти в
священный круг, встретиться с предками и покровителями наших равнин. Тогда на
общем совете и решится судьба народа. Хаган ждет гостей в ночь полной луны,
после заката дневного светила.
Только ближайшие родичи Гурцата и вдобавок самые верные его тысячники,
прошедшие через войну с меорэ, полуночными лесовиками и непобедимой конницей
солнцеликого шада Саккарема, ответили:
- Пусть хаган решает без нас. Мы - лишь верные его слуги. Что скажет
Гурцат после священной ночи - будет законом не только человеческим, но и
законом богов.
С другими было иначе. Худук-хан, глава рода шайбани, услышав речи гонцов,
не стал покорно склонять голову перед знаком повелителя Степи.
Он ответил так:
- Хаган разослал слово по Степи. Видать, Гурцат полагает, что стоит ему
чихнуть, и в других кюрийенах все начнут кашлять. А его советник, этот
проклятый чужеземец с волосами белыми, как крылья моли, начал слишком много
себе позволять. Однако Гурцат предложил говорить с богами. Я, ведущий свой род