"Сергей Мартьянов. Листок чинары (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

трубку. - Возвращаются обратно к тропе? Давайте еще посмотрите, не идут ли
дальше чинары?
В следующую секунду мы все обалдело смотрели на Пушкаря.
- Товарищ капитан, так это же мои следы! - крикнул он, вскакивая с
пола.
- Как ваши?
- Это я подходил к чинаре.
Если тишину можно называть мертвой, то именно такой она и была в
нашей дежурке.
- Зачем подходили? - спросил капитан, бледнея.
- Чтобы сорвать листочек, товарищ капитан. На память.
Пушкарь был великолепен в своем чистосердечии!
- Какой листочек? На какую память?
- Ну, на память о границе. С самого крайнего дерева в Советском
Союзе. Вот он, - Пушкарь быстро вынул из кармана зеленый, чуть привядший
листок и протянул капитану. - Я хотел отправить его Катюше, в Суздаль, да
еще не успел... Тревога помешала, - и он беспомощно обвел руками вокруг.
Мы покатились со смеху. Несколько здоровенных молодых глоток долго
сотрясали стены заставы: что ни говорите, а такое увидишь не каждый день.
Побагровел и капитан. Но он был начальник, и ему надлежало
разобраться в случившемся.
- Вы понимаете, что вы наделали? - спросил он тихо, когда мы умолкли,
сообразив, что смеяться все-таки не над чем. - Вы отдаете себе отчет в
том, что совершили?
Что мог ответить Пушкарь? Он стоял понурив голову, не поднимая своих
смущенных глаз выше начищенных сапог капитана.
- Почему вы сразу не признались в этом? Ведь вы же слышали, что следы
в районе восьмой розетки?
- Я не догадался, что это возле чинары, - вымолвил негромко Пушкарь.
- Он ведь новенький! - поддержал его кто-то из нас.
- Разве что новенький, - обронил капитан. - А то бы... - он протяжно
выдохнул воздух, повертел в руках злополучный листок, сунул его зачем-то в
стол и приказал дежурному дать сигнал отбоя.
В открытое окно было видно, как в черное небо взвилась белая ракета.
Бедный Пушкарь, он растерянно стоял посреди комнаты и не смотрел на
нас. Но, странное дело, мы не испытывали к нему ни презренья, ни злости.
На душе у нас даже стало как-то светлее и легче. И все мы уже хотели,
чтобы капитан не кричал на него и разобрался как следует.
Капитан допрашивал Пушкаря с пристрастием. Он, конечно, понимал
побуждение солдатской души, но нельзя же так!.. А еще в "Огонек"
сфотографировали. Черт знает что! Корреспондент уже уехал, и теперь
придется звонить в отряд и просить, чтобы приехал снова и сфотографировал
Клевакина.
Тут капитан вдруг запнулся, и кто-то из нас отгадал его мысль.
- Постойте, а разве Клевакин не видел с вышки, как Пушкарь подходил к
чинаре?
"Действительно, разве Клевакин не видел?" - И сколь ни тяжело было
нашему капитану подозревать Клевакина, он тоже спросил Пушкаря об этом.
- Не знаю, - ответил Пушкарь.
- А если подумать? - настаивал Баринов.