"Сергей Мартьянов. Листок чинары (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

К двенадцати часам все было готово к встрече, но корреспондент где-то
задержался. Не приехал он и через час и через два.
Жизнь на заставе не останавливается ни при каких обстоятельствах.
Настал срок - и дежурный объявил:
- Клевакин и Пушкарь, за получением боевого приказа!
- Пошли, богородица, - вздохнул Клевакин, - так и не удалось тебе
сфотографироваться.
- А я и не думал. Больно нужно... - проговорил спокойно Пушкарь.
- Ладно, ладно, не скромничай, - похлопал его по плечу Клевакин, -
тоже мне красная девица.
Пушкарь приехал к нам недавно и еще не освоился на новом месте.
Держался в стороне, стеснительно улыбался по любому поводу, а когда
открывал рот, то ляпал с простодушием неимоверным. На этом сходство его с
"красной девицей" кончалось, если не считать того факта, что родился он в
городе Суздале, на что и намекал Клевакин в своих подковырках. Пушкарь был
богатырского роста, с добродушным румяным лицом и огромными красными
ручищами. Подтянутый, хрупкий Клевакин приходился ему по плечо.
Получив приказ, они вышли с заставы. Стоял жаркий солнечный день. От
эвкалиптов и кипарисов падали короткие четкие тени. Пограничники прошли
мимо садов, мимо огромной чинары, растущей у самой границы, и стали
взбираться по тропе в гору, где стояла центральная вышка. Там им
предстояло нести службу до наступления темноты. На склоне горы, в
зарослях, мерно позвякивали бубенчики. Это паслись коровы, еле заметные в
кустах и травах. Пастуха нигде не было видно.
- А зачем у них бубенчики? - спросил Пушкарь.
Клевакин усмехнулся:
- Ясно-понятно! Чтобы не спутать ночью, человеки это шубуршатся в
кустах или колхозные коровы.
- А-а...
- Бе-е!.. - передразнил Клевакин.
Он был раздражен и срывал свое раздражение на товарище.
По деревянной скрипучей лестнице Пушкарь поднимался сильно волнуясь:
впервые в жизни ему предстояло вести наблюдение с вышки. Была вышка и на
морском пограничном посту, где он полгода служил до назначения на эту
заставу. Но там разве граница? Куда ни глянь - море и курортные пляжи. А
тут - как на фронте.
Впервые он видел так близко от себя и проволочные заграждения, и
притихшую деревню на той стороне, и диковинную высокую мечеть, и военный
пост, возле которого прохаживался часовой. То, что для всех нас было давно
привычным, Пушкарю казалось таинственным и враждебным.
- Вот это да-а!.. - вырвалось у него.
- Что да-а? - переспросил Клевакин, хотя мог бы и не переспрашивать.
- Да все это... - Пушкарь умолк. Пространнее он не умел выражать свои
чувства.
- Да, брат, это тебе не Суздаль, - покровительственно произнес
Клевакин.
- Не Суздаль, - согласился Пушкарь.
Он было подсел к стереотрубе, укрепленной на голенастой треноге, но
Клевакин и не думал уступать ему свое место. Он был старшим в наряде, и
Пушкарь покорно, с виноватой улыбкой отошел от треноги. С полчаса он