"Мишель Мартинес. Особо опасен ("Мелани Варгас" #1) " - читать интересную книгу автора

который помог встать на ноги. Софи оглядела прихожую, и в глазах защипало от
слез. Ей вспомнилось, как весело они работали втроем, как гордились
сделанным. Капелька вкуса вполне способна заменить толстый кошелек: квартира
выглядела изящно, но без претензий. Жить в ней было приятно и уютно.
"Господи, - взмолилась про себя Софи, - лишь бы ничего не изменилось,
лишь бы Мелани никогда не узнала, что я наделала, лишь бы двери этого дома
по-прежнему оставались открытыми для меня".
Напрасные молитвы. Все уже изменилось. Не могло не измениться после
того, что она сегодня видела.
Софи поперхнулась на всхлипе, грозившем перейти в рыдания. Бросила
ключи на деревянный столик рядом с пачкой нераспечатанных писем на имя
Стива. Взяла со столика фотографию в серебряной рамке: Мелани, Стив и Майя.
Снимок сделали месяцев шесть назад. Тогда у Майи было красное сморщенное
личико новорожденного младенца, а теперь она вся такая сладенькая и
пухленькая. Софи подняла верх коляски и посмотрела на спящую Майю, на черные
реснички и круглые щечки. Черноволосая девчушка так похожа на кореяночку,
что могла бы быть родной дочкой Софи.
Отнюдь не многочисленные племянники и племянницы, а именно эта малышка
пробудила в ней безумный материнский инстинкт, о котором Софи раньше только
читала в журналах. И в то же время шансы завести собственного ребенка
становились все более призрачными. С детства Софи приходилось совмещать
несовместимое: быть в школе обычной американской девочкой, а дома -
настоящей кореянкой. Встречи с мальчиками полностью исключались до тех пор,
пока родители не подыщут жениха среди сыновей знакомых корейцев. Когда
пришла пора думать о замужестве, Софи училась на архитектора. Те немногие
молодые корейцы, которых не отпугнуло ее резюме, послушно приходили на чай и
тут же уходили, увидев, что Софи не интересуют ни они сами, ни перспектива
стать матерью их детей и трудиться в их лавках и косметических салонах.
Теперь они обзавелись более подходящими супругами, а Софи давно вышла из
возраста невесты. Что касается американских парней... она никогда не могла
найти с ними общий язык. Кроме того, они не проявляли к ней такого интереса,
как к некоторым ее знакомым девушкам-кореянкам. Софи тайно подозревала, что
американских парней привлекает экзотика миниатюрных фигурок, тогда как
округлость ее собственной фигуры грозила с возрастом перейти в чрезмерную
полноту.
Майя пошевелилась во сне и срыгнула. Сердце Софи сжалось от прилива
неистовой нежности. Она осторожно вкатила коляску из коридора в детскую,
залитую золотистым светом ночника. Поставила коляску в центре комнаты и
глубоко вдохнула. Пахло маленьким ребенком: запах пудры от пеленального
столика, запашок аммония от контейнера для грязных памперсов. Белая мебель и
розовые зайцы на обоях - уютная детская для самой дорогой малышки на свете.
Майя спала так сладко, что Софи решила не рисковать и оставить девочку
в коляске до прихода Мелани. Она развернула пушистое розовое одеяльце,
аккуратно сложенное на белом кресле-качалке, и нагнулась, чтобы укрыть Майю.
И тут на Софи нахлынула волна отчаяния. Она тяжело опустилась в кресло,
прижимая к груди одеяльце и стараясь заглушить рыдания, чтобы не разбудить
ребенка. В глазах потемнело, и вместо Майи она видела перед собой лицо Джеда
Бенсона. Как этот красавец выглядит теперь?