"А.Б.Мартиросян. Советская разведка накануне войны" - читать интересную книгу автора

что Советский Союз не дает ни малейшего повода заподозрить его в каких бы то
ни было "недружественных" и уж тем более в агрессивных намерениях по
отношению к Германии. В кавычках потому, что никакой дружбы не было и в
помине - был абсолютно голый прагматизм с обеих сторон.
Теперь обратим пристальное внимание на то, что ГРУ без обиняков назвало
все сообщения о якобы неизбежности войны весной 1941 г. именно слухами. И
тут никакой ошибки тоже нет - оценка аналитиков ГРУ и здесь абсолютно точна.
А вскоре новые данные Лубянки вновь подтвердили это. И ГРУ именно потому
точно оценило эти сообщения как слухи, что на тот момент, то есть по
состоянию на 20 марта 1941 г., еще не было зафиксировано данных, способных
засвидетельствовать хоть какую бы то ни было реальность подобных
утверждений. Любая военная разведка, тем более столь солидная, как ГРУ, при
оценке угрозы нападения, особенно в те безъядерные времена, исходила (да и
сейчас будет исходить) из двух фактов: из факта сосредоточения войск
противника у своих границ и особенно факта завершенности этого процесса. Так
вот, именно в то время, то есть по состоянию на 20 марта 1941 г., ГРУ видело
и четко фиксировало действия командования вермахта, связанные только с
сосредоточением и развертыванием войск. Но самое главное, что оно видело в
то время, - так это то, что этот процесс еще не завершен и даже еще не
переведен в режим финишного этапа, то есть в режим военного времени, когда
начинается отсчет времени "Х". Любая военная разведка, тем более столь
многоопытная, как российская военная разведка располагает уникальными
системами индикаторов, позволяющих даже по косвенным признакам своевременно
зафиксировать тот факт, что процесс сосредоточения и развертывания войск
противника завершен либо уже явно близится к завершению. По состоянию же на
20 марта 1941 г. ГРУ еще не располагало такой информацией. Потому и
расценило эти сообщения о вероятности войны весной 1941 г. как слухи,
распускаемые именно англосаксонскими, особенно британскими силами. Потому
как их задачей в тот момент действительно являлось практически никак не
скрывавшееся желание поскорее стравить СССР и Германию в смертельной
схватке, что и было чуть позже вновь четко подтверждено сотрудником
нью-йоркской резидентуры НКГБ Г.Б. Овакимяном.
ГРУ ни на йоту не ошиблось еще и потому, что по состоянию на 20 марта
1941 г. ни одна из разведслужб СССР еще не располагала хоть какими-то
данными о переводе графика военных перевозок вермахта на Восток в режим
финишного этапа и тем более в режим военного времени. Если на немецком
штабном языке того периода, о введении в режим максимально уплотненного
графика движения эшелонов. Этими исключительно важными данными однозначно
индикаторного характера Москва стала обладать лишь в начале последней декады
мая 1941 г., то есть в самом конце весны этого года. Именно тогда от своего
ценного агента - крупного железнодорожного чиновника рейха - берлинская
резидентура НКГБ получила неопровержимые документальные данные о том, что
этот график переводится в режим военного времени (максимально уплотняется).
Только в тот момент стало понятно, что процесс сосредоточения и
развертывания войск вермахта для нападения на СССР вступил в финальную
стадию. В том числе было установлено, что командование вермахта приступило к
выдаче предписаний ж.-д. чиновникам рейха об их обязанности прибыть на
некоторые узловые ж.-д. станции в приграничной зоне СССР на пятый день с
момента начала агрессии против Советского Союза. А теперь сопоставьте.
График военных перевозок вермахта был переведен в режим максимального