"Георгий Мартынов. Встреча через века. (почти полностью, Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

Мэри устала. Ему хотелось еще долго-долго летать здесь, где когда-то
находился его родной город, но нужно было подумать об отдыхе.
В Ленинграде не жил никто из тех современных людей, которых Волгин
знал или о которых слышал. Он понимал, что был бы желанным гостем
повсюду, что в любом доме его примут, как родного, но ему не хотелось
никого беспокоить. Побыть одному, даже без своих теперешних спутников,
которых он любил, было сейчас необходимо Волгину.
"Где же мы остановимся? - думал он. - Есть ли у них что-нибудь
вроде гостиниц?"
Арелет быстро пролетел оставшуюся часть Невской аллеи. Волгин
намеренно не обратил внимания на Дворцовую площадь: он знал, что
неизбежно снова задержится на продолжительное время. Он прямо направил
машину к площади Декабристов.
Он так и не спросил, стоит ли там по-прежнему Медный всадник, он
был в этом совершенно уверен и хотел закончить сегодняшний осмотр
именно в том месте.
И вот перед ним Нева. Водный простор, всегда казавшийся ему
необъятным. Мучительно знакомые здания университета на том берегу -
"Двенадцать коллегий", Дворец Петра Второго, Дом Меншикова.
Ростральные колонны Томона и гранитная набережная Стрелки со спуском к
Неве были те же. Не хватало здания Военно-морского музея.
А здесь, на этом берегу, все было то же. Как две тысячи лет тому
назад, возвышалось здание исторического архива; за зеленью, как будто
той же, что раньше, закрывало небо грандиозное творение Монферрана.
Находился ли за ним памятник Николаю Первому, Волгин не видел. Стены
Адмиралтейства замыкали площадь.
Арелет опустился на землю.
Волгин вышел из него и остановился перед чудесным памятником,
простоявшим здесь уже двадцать один век, символом Ленинграда, во все
времена известным всему миру.
Толпа окружила Волгина с трех сторон. Он не замечал никого. Из
этой толпы, где только дети были ниже или одного роста с Волгиным, ни
один не встал перед ним.
Люди редко носили в это время года головные уборы. Но если бы они
были, толпа обнажила бы головы. Выражение лица Волгина заставило
смолкнуть говор. Все, кто был здесь, сразу почувствовали, что в этом
свидании человека двадцатого века с почти что современным ему
произведением искусства особый, не известный им смысл.
По лицу Волгина катились слезы. Он не замечал и не вытирал их.
С острой болью почувствовал он в этот момент свое жуткое
одиночество среди людей. Во всем мире не было человека, с которым он
мог бы поделиться своими мыслями, нахлынувшими воспоминаниями, вновь
проснувшейся тоской по прошлому. Все это были отдаленные потомки тех
людей, уже потерявшие с ними прямую связь.
Нет, они не поймут его! Не могут понять!
Он повернулся и, как слепой, пошел к арелету, прямо на стоявших
сзади него людей, которые поспешно расступались перед ним.
Он сел не на свое место, а позади, показывая этим, что не желает
больше вести машину и предоставляет Мэри и Владилену свободу действий.
Арелет быстро поднялся и скрылся из глаз толпы.