"Георгий Мартынов. Встреча через века. (почти полностью, Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

И все же сердце человека не машина. Так хотелось увидеть родную
Землю, не ту, о которой с такой горечью говорил Виктор, а родную,
прежнюю, что девушка хотела сомневаться и сомневалась. Не в цифрах,
выдаваемых электронно-счетной машиной, а в тех данных, которые
закладывались в эту машину, в том, что служило основой расчета. Разве
не могло быть так, что люди ошиблись в своих расчетах? На Земле все
было верно. А в космосе?
Они первые из людей подвергли себя практическому испытанию
воздействия субсветовой скорости. Они жили в условиях, которых нет и
никогда не было на Земле. И не только на Земле, но и на межпланетных
трассах. Так разве не могло случиться, что верное в пределах Солнечной
системы неверно в просторах Галактики?
Она была не математиком, а врачом. В период длительной подготовки,
подобно другим членам экипажа, она прошла курс астронавигации и
практических методов управления ракетой. Она дежурила у пульта,
правда, только на спокойных участках пути, наравне с другими. Но ее ум
не обладал холодной логикой математика. И единственная из всех на
возвращавшемся корабле она допускала возможность ошибки, допускала
даже не умом, а только сердцем, не желавшим принять доводы разума.
Это было какое-то двойственное чувство. Она знала и все же
надеялась! Была убеждена и сомневалась!
"Все, все не так, все новое и незнакомое там, на Земле, ничего
прежнего нет", - говорила она сама себе, но где-то далеко, в глубине
ее существа, робкий голос шептал ей: "А вдруг?"
Если бы выяснилось, что надо повернуть обратно и снова лететь в
глубину Галактики, она с радостью встретила бы это известие и тотчас
же перестала бы думать о Земле - настолько боялась она свидания с ней.
Боялась, что, ступив на Землю, потеряет интерес к жизни.
Ей было сейчас тридцать один год!
"Или тысяча восемьсот тридцать один", - думала она.
Лифт остановился.
Выйдя из него, она лицом к лицу столкнулась с молодым человеком,
которому на вид можно было дать лет двадцать. В действительности ему
было двадцать девять, и он был самым молодым в экипаже.
- Кричи ура! - сказал он. - Только что Михаил принял радиограмму!
- Радиограмму ?..
Ракета была еще далеко от границ Солнечной системы. Наблюдательные
пункты на Плутоне еще не могли увидеть ее, а сама ракета не посылала
еще сигнала.
- Какую радиограмму? Что в ней сказано?
- Она не к нам. И Михаил ничего в ней не понял. Пусти меня! Я
тороплюсь к Виктору,
Она машинально посторонилась, пропуская его. Он вихрем влетел в
кабину лифта, и дверь за ним захлопнулась.
Она покачала головой и улыбнулась, Всеволод Крижевский - механик -
всегда был такой: стремительный, бурно увлекающийся, порывистый.
"Радиограмма... Михаил ничего не понял... В чем дело?" - думала
она, быстро проходя по пустынному коридору, ведущему в радиорубку.
Войдя, она увидела, что здесь собрались все свободные от вахты
члены экипажа. Они склонились над столом оператора, что-то