"Георгий Мартынов. Совсем рядом." - читать интересную книгу автора

помешал мне.
Если бы это было не так, автору ни к чему было вообще упоминать о нем.
Он догнал меня через несколько шагов. На нем был плащ. Я позавидовал
его предусмотрительности и высказал это вслух.
Он ответил:
- Я ленинградец и привык к капризам нашей погоды.
- Я тоже ленинградец, но, как видите...
Он сказал задумчиво:
- Никогда не был в таком обществе. И жалею...
- О том, что были?
- О том, что никогда не был раньше.
- Вам понравилось? - спросил я из вежливости.
- Не то слово! До сих пор я имел дело с учеными. Они так недоверчивы и
скептичны. Впервые присутствовал при беседе людей, готовых поверить,
казалось бы, невозможному.
- Не совсем так... - начал я, но он перебил:
- Вот, например, вы верите в пришельцев.
- Это специфика нашей профессии, - пошутил я.
- Вот именно. А я так нуждался... - Он замолчал, не закончив фразы.
- Д разве сейчас уже поздно?
- Прошло двадцать восемь лет. И нет доказательств.
- А они были?
- Да! Мне трудно решиться. Люди не верят сказкам.
- Если это "сказка".
Он остановился и посмотрел на меня с удивлением.
- Вы говорите так, что можно подумать, вы знаете о чем идет речь.
- Нет, - сказал я, - не знаю. Но у меня разыгралась фантазия. В том,
что кроется за вашими словами, мне чудится тайна.
В этот момент моросящий дождь внезапно сменился ливнем. Мы кинулись к
стене дома, но, увы, ни одного подъезда, где можно было бы укрыться,
вблизи не было. Я мгновенно промок до нитки.
- Я живу совсем близко отсюда, - сказал он. - Зайдемте ко мне. Вам надо
обсохнуть, а затем вызовем такси.
- Удобно ли?
- Я живу один, - просто ответил он. - И мне очень нужно сказать вам...
Не здесь же, под дождем.
- Почему именно мне?
- Не только потому, что я слышал ваш разговор в кафе, и не потому, что
мне понравилась ваша точка зрения. Есть существеннейшая причина.
Ливень прекратился, сменившись прежним моросящим дождем. У меня были
все основания отказаться и перенести разговор хотя бы на завтра, но что-то
в выражении его лица меня остановило.
- До моего дома всего сотня шагов, - сказал он.
- Хорошо, я согласен.
"Сотня шагов" обернулась двумя кварталами. Мы шли минут пять, поневоле
быстрым шагом.
Я не упрекнул его в обмане. Было ясно, что у этого человека очень
серьезная причина настойчиво добиваться моего визита. Эта причина отчасти
выяснилась, когда он сказал:
- Я совсем примирился с мыслью, что унесу свою тайну в могилу. Но