"Георгий Мартынов. Совсем рядом." - читать интересную книгу автора

стандартный литературный прием. Но, как оказалось, именно в этом вопросе и
заключалась моя ошибка.
Мне стоило труда не отправиться к нему слишком рано. Только в начале
двенадцатого я наконец решился и позвонил ему по телефону, осведомляясь -
когда можно приехать и привезти плащ?
- Какой плащ? - спросил он (это прозвучало убеждающе искренно). - Ах,
да! Но дело не в плаще. Приезжайте, когда хотите. Я жду вас с нетерпением.
Проще всего было ехать на троллейбусе, но я вызвал такси. В результате
я появился в его квартире на полчаса позже. Он встретил меня как старого
знакомого, но сразу же огорошил неожиданным вопросом:
- Когда вы уезжаете? Вчера я забыл спросить об этом.
- Куда уезжаю? - спросил я удивленно, хотя мог бы догадаться, о чем он
спрашивает.
- Насколько я вчера понял, - ответил он, - вы собираетесь ехать в
Коктебель.
Только тут я вспомнил, что действительно говорил в кафе о моем отъезде.
- В следующую среду. Двадцать пятого.
- Мне следует поторопиться, - сказал он.
- Что-то я плохо вас понимаю.
Он улыбнулся (впервые с момента нашего знакомства), и его лицо сразу
помолодело от этой открытой улыбки. Я подумал, что он, видимо, значительно
моложе, чем показался мне вчера.
- Помните, я говорил вам, что у меня есть существенная причина
рассказать все именно вам? Так вот, эта причина заключается в том, что вы
едете в Коктебель, или Планерское, как называется теперь это место. А
торопиться мне надо потому, что я должен быть там одновременно с вами.
Ведь путевки у меня нет.
- То, что вы сказали мне, ничего не объясняет.
- Объяснит, когда я расскажу вам...
- Я готов выслушать вас.
- Не перебивая и не улыбаясь?
Я понял, что он хотел сказать последними словами, и ответил вполне
серьезно:
- Обещаю вам это!
- Тогда садитесь поудобнее и запаситесь терпением. Рассказ будет
длинным.
Его рассказ действительно оказался длинным. И столь подробным, что я
только поражался его памяти, ведь все это происходило двадцать восемь лет
назад!
Решив опубликовать рассказ Ивана Степановича, я должен был подумать о
том, чтобы читатели не знали все с самого начала. Поэтому наш дальнейший
разговор я излагаю сокращенно, умалчивая о некоторых его деталях, вернее
об одной детали, которая послужила, выражаясь его словами, "существенной
причиной" того, что он рассказал все именно мне...
Дальше мы говорили примерно так:
- Что вы думаете обо всем этом? - спросил он, - Только откровенно.
- Как вы могли столь подробно запомнить все свои разговоры? - спросил я
вместо ответа на его вопрос.
- Поставьте себя на мое место, - ответил Иван Степанович, - и вы легко
это поймете. Каждое слово врезалось в мою память навсегда. Иначе не могло