"Георгий Мартынов. Кто же он?" - читать интересную книгу автора

ну этого... Михайлова?
- А как же, конечно, видел... Ты его от нас не отнимай, Федор
Степанович. После вчерашнего боя мои ребята просто влюбились в него.
После такого заявления секретаря партбюро отряда Нестерову незачем было
расспрашивать о Михайлове бойцов взвода. Он понял причину нерешительности
своего комиссара.
- Ладно, не отниму.
- А где он сейчас? Мне передали его автомат. Он что, арестован?
Нестеров огляделся. Возле них никого не было.
- Вот послушай...
Когда Нестеров кончил говорить, Молодкин долго молчал.
- Нет, не может быть! - сказал он. - Человек, с таким ожесточением, с
таким бесстрашием бивший фашистов, не может быть их агептом.
- Лозовой так же думает.
- Неудивительно. Ребята ему рассказывали.
- Чем занимаются люди взвода? - спросил Нестеров, резко меняя тему. Он
заметил, что несколько бойцов из взвода Молодкина подошли близко.
И хотя сам Молодкин не мог их видеть, он ответил моментально:
- По вашему приказанию - отдыхают, товарищ командир.
"Сообразительный парень!" - подумал Нестеров.
- Ты был, как всегда, прав, Саша, - сказал он, входя в землянку.
А вечером жизнь Михайлова снова повисла на волоске. Кулешов официально
доложил Нестерову и Лозовому, что новый партизан абсолютно нормальный
человек. Более того, память Михайлова нисколько не ослаблена.
- Я говорил с пим более двух часов, - сказал врач, - и убедился, что он
обладает прекрасной памятью. Но когда речь заходит о недавнем прошлом,
Михайлов немедленно всё "забывает". По моему мнению, он просто притворяется.
Притворяется!..
В условиях партизанской жизни это звучало как приговор. И Кулешов
прекрасно знал, что должно последовать за его словами. Но оп был уверен, что
не ошибается, и считал долгом поставить командование отряда в известность о
своем мнении.
Лозовой и Нестеров долго молчали. Комиссар задумчиво потирал лоб.
Командир, сдвинув брови, сердито смотрел на Кулешова, словно был недоволен
им.
- Хорошо! - сказал наконец Лозовой. - Благодарю вас, Сергей Васильевич!
Попрошу никому не повторять того, что вы сказали здесь.
- Раз нужно, конечно, буду молчать. Но я уже говорил Лаврентьеву,
советовался с ним.
Лаврентьев был старшим врачом в отряде.
- Это ничего, - сказал Лозовой. - Передайте и ему мою просьбу.
Когда Кулешов ушел, Нестеров спросил:
- А ты не ошибаешься, Саша?
- Уверен, что нет. Не может вражеский агент вести себя так, как
Михайлов. Ведь он буквально принуждает нас расстрелять себя. Сегодня утром
ты предположил, что гестапо, засылая его к нам, нарочно придумало такую
дикую программу его поведения, действуя, так сказать, рассудку вопреки. Я по
отрицаю, что такой прием возможен, но не в такой степени. Гладкие версии,
действительно, мало кого обманывают, и небольшие несуразности в рассказе о
себе могут обмануть поверхностного "следователя". Фашистам свойственно