"Всеволод Мартыненко. Летопись одной цивилизации." - читать интересную книгу автора ИГРУШЕЧНЫЕ СОЛДАТИКИ. ГОД 2038, ЗЕМЛЯ
Ворчание мотора стало привычным. Непривычно сияние неона городских улиц за бронестеклом смотровой щели. Неужели я старею, и воспоминания двадцатилетней давности становятся важнее, чем только что произошедшее? На Амазонке под титановым брюхом вибролета и за бортом бронекатера опасностью угрожала зеленая тьма сельвы, а здесь смертью напоен пропитанный светом город. Кроме меня, из шестнадцати человек в бронеходе лишь пятеро с Амазонки. Остальные видели войну только в информационных передачах и художественных фильмах. Они с завистью смотрят на мои капитанские нашивки и небогатые орденские планки. Знали бы, чем заработаны цветастые полоски - прибрежной амазонской грязью, уходом друзей одного за другим, потерей Здены - сон в развалившейся хижине был вещим, нам вместе были суждены лишь один день да одна ночь, а потом, возвращаясь с вылета, я услышал приказ уходить на запасную площадку - озонное сито спалило радиацией КП, выжгло начисто самую дорогую мне жизнь... Амазонка отняла и призвание - сбросив однажды в сельву, небо больше не приняло меня, даже пассажиром я больше не могу летать. Тот, последний вылет кончился тараном, который сплел в металлический клубок мою машину и "пятнистого" с белым ягуаром и свастикой на борту. Впрочем, двое из необстрелянных смотрят иначе. Джо Джобер, десантник - с презрением. Норовистый мальчик считает, что в моем возрасте надо достичь большего. Второй, того же возраста, что и я - с сочувствием. Его фамилия Каневски, имя - то ли Валентин, то ли Вальтер - никак не могу непонятно, как его пропустила медкомиссия. Почему в его глазах сочувствие? Предположить, что он понимает во мне то, чего я сам не могу понять окончательно, почти невозможно. Что он видел в своей жизни, чтобы понимать? А действительно, что? И что привело его сюда, на Сицилию, бросило на улицы Палермо, где идет многослойная, как пицца, война с мафией. Чем занимался этот человек до того, как попал ко мне под начало, выяснить так и не удалось. Знаю только, что у него сын где-то на побережье Балтийского моря - он все время жаловался, что никак не может отправить домой игрушку или сувенир. Перед бронеходом зажегся красный свет, и через дорогу заспешили пешеходы. Неоновая реклама отбрасывает цветные блики на пологую лобовую броню, сквозь щель приоткрытого люка доносятся шумы вечернего города: тарахтение машин и мотоциклов, гудки, стук шагов и трескучая итальянская речь. Желтый... Зеленый свет. Какой-то нахал на лакированной "Тойоте-электро-TD" попытался вильнув, обогнать бронеход. Траки гусениц ободрали цветной лак с двери легковой машины. Все-таки вырвавшись вперед, "Тойота" развернулась поперек дороги, и под самый нос едва затормозившего бронехода бесстрашно выкатился кругленький и маленький, как теннисный мячик, хозяин машины. Все изобразительные средства итальянского языка обрушились на наши головы, достигая ушей даже через броню. Шестеро, вместе со мной, вылезли, и, оглядывая подворотни и балконы домов, выставили "локусты" во все стороны. Каневски тоже вылез, |
|
|