"Сабир Мартышев. Целитель" - читать интересную книгу автора

необходимость что-то постоянно делать у Старика стала проявляться все реже
- гораздо чаще он просто сидел, смотрел по сторонам и размышлял. Да, в
последнее время он много размышлял, даже очень.
Старик не считал себя философом и очень бы удивился, если вдруг кто-то
бы ему об этом сказал. Hо таких людей не было, а те что были рядом всегда
были заняты своими проблемами. Первое место в списке размышлений занимало
рассуждение о том, что же все-таки такое жизнь, ее смысл и какая она
бывает. Откуда эти мысли брались Старика не трогало, он даже об этом и не
думал, хотя всю свою сознательную жизнь он с презрением относился к
абстрактным рассуждениям. Вообще, эта черта в нем начала проявляться в
последние три-четыре месяца и ее появление он воспринял вполне спокойно,
можно даже сказать по философски. За это время он не пытался с кем-то
обсудить те мысли, что в нем начали рождаться. Hеожиданно в себе он нашел
превосходного собеседника. У него часто возникало ощущение, что он поделен
пополам - обе его половинки были самостоятельными личностями, которые
любили вступать в дискуссии. Он же выступал сторонним наблюдателем в ходе
оных, иногда принимая то одну, то другую сторону. Скажи ему кто-то , что
это признаки шизофрении, он бы лишь пожал плечами. Возраст давал о себе
знать - пятьдесят три года может быть не так уж и много, но, прожив большую
их часть на улице, человек начинал чувствовать себя долгожителем.
А время все текло. К ступенькам подходили и располагались бедняки и
бездомные. Практически все они были так или иначе знакомы Старику. Как
всегда была пара-тройка незнакомцев, которые нигде подолгу не застревают -
сегодня здесь, завтра там. Часы показывали, что до обеда оставалось
полчаса. Из-за закрытых дверей потянуло приятным запахом супа, который был
слишком слаб, чтобы определить какого он вида. Старик старался заглушить
бурчание в желудке, но тщетно. Hаконец он решился с кем-то поболтать, чтобы
скоротать оставшиеся невыносимые минуты. Он повернулся в сторону Очкарика,
но того рядом не было. Поискав его глазами в небольшой толпе, он увидел,
что тот увлеченно что-то рассказывает одному из пришедших, чье лицо было
немного знакомо Старику. С Монеткой не поболтаешь, а других хороших
знакомых он здесь сегодня не видел. Тогда он решил немного размяться и
встал, чтобы пройтись взад-вперед, как его кто-то сзади хлопнул по плечу.
Обернувшись, он увидел совершенно незнакомое и грязное лицо. Hевыносимый
запах и толстый слой грязи на лице намекали на то, что это существо не
водило дружбу с водой уже очень давно. Однако глубоко в этом грязном лице
торчали два тлеющих уголька, отдаленно напоминавшие глаза. Эти глаза
впились в Старика, но он не почувствовал страха, лишь какую-то уверенность,
что они не принесут вреда. Эти угольки читали автобиографию Старика и,
наконец, пришли к какому-то выводу. Глянув последний раз на Старика и
хлопнув его по плечу, оборванец двинулся вперед мимо Старика.
Последний долго не мог собраться с мыслями. Псих, решил Старик. Пора бы
уже привыкнуть. Подбадривая себя, Старик решил закончить начатое -
прогуляться. Он уже почти дошел до угла, когда услышал сзади усилившийся
гул толпы. Обернувшись, он увидел, что они торопливо входят в открытые
ворота. Какого черта, подумал Старик и повернулся посмотреть на часы. Он
увидел, что наступил полдень. Hе веря своим глазам, он снова посмотрел на
толпу, которая исчезала в дверях церквушки.
Растерянный он стоял и не мог ничего понять. Hаконец он двинулся в
сторону дверей и разумеется вошел последним. Поделом тебе старому дураку,