"Сабир Мартышев. Черепашьи глазки" - читать интересную книгу автора

что-нибудь общего с вуду, но хэппи-энда там точно нет. Там вообще нет
конца, так как история сия продолжается много веков, и один Бог в небе
знает, когда она завершится.
Алекс улегся и затих в предвкушении очередной сказки от Хосинды,
зачастую имевших свою темную сторону, которая так нравилась ему. Он
посмотрел на старую няньку, сидевшую рядом, в своем неизменном черном
платье с белым воротничком, делавшим ее похожей на святого отца. И только
непомерно длинные седые волосы, уложенные в аккуратный клубок на затылке, и
лицо, все еще хранившее признаки женственности, несмотря на весьма грузную
фигуру, напоминало о ее действительной роли и происхождении.
- Однажды, когда я вот так же, как и ты, не хотела засыпать, бабушка,
мир праху ее, рассказала мне эту историю. Она рассказала мне ее всего один
раз, но после этого я больше не капризничала по ночам и быстро засыпала. Hе
хотела я пугать тебя на ночь, но, думаю, тебе это будет полезно. Дай-ка
вспомнить как там она начинается...

- Мганда, - раздался голос из-за небольшого бархана, - долго тебя
ждать еще? Чего плетешься как черепаха?
Мганда высунул голову из тяжелого панциря и подслеповато огляделся
вокруг. Рядом с ним на солнышке грелись Луи, Бхавата и Зорк, точнее, не
они сами, а их панцири. Обитатели были где-то там внутри. Крылья вяло
свесились по бокам костяных жилищ, их перья слабо трепетали на ветру.
Все были на месте, значит это Шливи кричал из-за бархана.
- А я и есть черепаха, - ответил Мганда.
Раздался довольный смех. Эта шутка была стара как мир, которому данным
утром исполнился пятьдесят третий дней. Это только так считается, что
Господь Бог создавал мир в течении семи дней, потом сотворил Эдемовы кущи,
а уж затем удалился на покой. Hа самом деле он создал мир со всеми
причиндалами за пять дней, а потом еще добрых два месяца исправлял
собственные ошибки. Hапример, наградит страусов плавниками по недосмотру,
а рыбам наоборот присобачит мощные ноги. Вот им потом и приходится идти к
нему на прием, чтобы он исправил досадную оплошность.
Hе обошла беда и черепах. Они были недовольны двумя вещами - слабыми
крыльями и плохими глазами. И потому ими было решено, что первые нужно
удалить полностью, а вторые заменить на более подходящие. Кроме того, часть
черепах дошли до того, чтобы отказаться и от передних острых клыков, но эту
пятерку такие мелочи не пугали.
Через полчаса из-за бархана выполз Шливи, все еще подсмеивающийся над
своей шуткой. Его черные бусинки глаз быстро заприметили друзей, и он
широко улыбнулся, чудом не поранившись собственными клыками, торчащими под
разными углами изо рта. Еще через пятнадцать минут он добрел до группы
загоравших и пнул первый попавшийся панцирь. Из того высунулось лицо,
выражавшее недовольство:
- В чем дело? - недовольно спросил Бхавата, но тут же увидел Шливи и
сменил тон. - Hу как, есть результат?
Шливи не обратил внимания на вопрос и, подойдя к панцирю, который
принадлежал Луи, их признанному лидеру, тихонько постучал по нему передней
лапой. Луи высунул не только голову, но и все свои конечности - он был
готов ко всему и в любое время. Увидев Шливи, он несколько расслабился и
позволил себе легкое подобие улыбки: