"Павел Марушкин. Дети непогоды ("Каюкер и ухайдакер" #1) " - читать интересную книгу автора

счастлив. Если бы ему ещё несколько лет назад сказали, что он будет
просыпаться до света только затем, чтобы полюбоваться восходом солнца, он
лишь брюзгливо покрутил бы пальцем у виска. Тогда Отшельника звали совсем
по-другому и жил он ой как далеко от этих благословенных мест. У того
человека голова буквально пухла от забот и неприятностей. У него была куча
начальников, которые постоянно выражали своё недовольство, была уйма
приятелей, все как один - солидные и преуспевающие люди, которые непрерывно
учили его, как надо жить, и была куча детей, которым всё время что-то от
него требовалось. А жена! А тёща! (Отшельник передёрнулся.)
"...Самые разные способы. Но цель у самок всегда одна - заполучить вас
в своё полное и безраздельное подчинение. Начинается всё с малого - надутые
губки и укоризненные взгляды, если вам случится задержаться на полчасика
после работы, выпить пива с приятелями. Вроде бы мелочь, но это ведь только
начало..." - писал он. Чернильница стояла рядом, прикрытая кусочком коры.
Время от времени Отшельник снимал его и обмакивал в чернила аккуратно
очинённое воронье перо. Трактат, который он писал, назывался
"Маммалогическая гегемония, или Власть женщин", и это была отнюдь не та
ерунда, которой он занимался, будучи сотрудником одной небольшой вавилонской
газетёнки. Нет, это был выстраданный, выросший из тягостных раздумий
монументальный труд, который, будучи написан, раскрыл бы людям глаза на
самый масштабный и зловещий из всех существующих заговоров - заговор самок.
"С самого раннего детства и до глубокой старости, - писал Отшельник, -
мы находимся под их неусыпным надзором, и нет почти никакой возможности
из-под него вырваться. При этом вам постоянно внушают, что так и должно
быть, что в этом и состоит ваше предназначение - слушаться их, работать на
них, жить рядом с ними..."
Откуда-то издалека долетел полный ярости вопль. Отшельник вздрогнул.
Перо посадило кляксу на аккуратно написанную страницу. "Ну вот, - огорчённо
подумал Отшельник. - Теперь придётся соскабливать".
Он отложил рукопись и прислушался. Вроде бы ничего - обычные звуки
леса: щебет птиц, шум листьев...
"Пока вы ребёнок, за вами надзирают родители. Вы постоянно находитесь
под прессом материнского внимания, а все попытки бунта решительно
пресекаются подстрекаемым ею отцом. "Ты должен принимать участие в
воспитании ребёнка", - говорит она, но это всего лишь метафора, включающая
репрессивный аппарат, в который превращают эти слова её супруга. И вот вы
уже сами отец, и теми же самыми словами ваша жена заставляет вас охаживать
ремнём орущее чадо. Порочный круг, вращаясь в котором..."
Отшельник оторвался от рукописи. Что-то определённо происходило: где-то
вдалеке возник тонкий пронзительный свист и, стремительно нарастая, стал
приближаться. Верхушки деревьев зашумели, пригибаясь, и некая тёмная масса с
леденящим душу воплем, в вихре сломанных веток рухнула в озеро в нескольких
шагах от Отшельника. Он вскочил, судорожно прижимая к груди рукопись. Из
взбаламученных вод поднялось НЕЧТО. Это был воплощённый ночной кошмар,
овеществлённый Заговор Самок собственной персоной! Перед ним, сжимая в
костлявых руках обломок палки, стояла самая жуткая из всех виденных
представительниц противоположного пола, лицом живо напомнившая Отшельнику
его тёщу. Страшилище сплюнуло тину. Отшельник понял, что сейчас случится
нечто ужасное. Он неспешно наклонялся, мучительно долго сгибая колени и
продавливая тело сквозь ставший вдруг густым и упругим воздух, невероятно