"Павел Марушкин. Музыка джунглей ("Каюкер и ухайдакер" #2) " - читать интересную книгу автора

Приглашение на большое угощение (по-местному, биг ланч) было воспринято
смоукерами с изрядной долей подозрительности. Они приготовили свои
деревянные ложки, но по общему молчаливому согласию дождались, пока стибки
попробуют пищу, и лишь тогда прикоснулись к ней. Еда, впрочем, оказалась
весьма вкусной, хотя и излишне острой: стибки добавили к свинине, тушенной с
бататами, несколько стручков дикого красного перца. Некоторое время не было
слышно ничего, кроме сосредоточенного чавканья доброй сотни челюстей.
Внезапно один стибок с воплем схватился за живот и заметался по площади.
Смоукеры побледнели; кое-кто стал с полным ртом озираться, ища, куда бы
сплюнуть. Джро Кейкссер невозмутимо поглядел на вопящего соплеменника и
промолвил:
- Сядь, Сайке. Мы уже сто раз это видели. Понимаете, - обратился он к
Папе, - у нас вообще-то в обычае устраивать всякие мелкие розыгрыши с едой.
Но этот парень всегда повторяет одну и ту же шутку. Это у него называется
"понарошку отравленный"; я уже много раз видел такое представление.
- Да, но они-то не видели ни разу, - смущенно улыбаясь, возразил
Сайке. - Смотри, вон тот даже выплюнул всё!
- Такие вещи за едой совершенно недопустимы! - возмущённо заговорил
Свистоль.
- Но это же весело! - простодушно возразил кто-то. - И потом, мы всегда
так делаем!
- И очень зря! - шаман отставил недоеденную миску и встал. - Я не могу
больше оставаться здесь! - И он с достоинством удалился.
Смоукеры смущённо покрякивали. Стибки переглядывались, обмениваясь
недоуменными улыбками. "Если он так реагирует на простую и невинную шутку,
то что же будет, когда мы начнём шалить по-настоящему?!" - казалось,
спрашивали они друг друга.
Чтобы сгладить неловкость, смоукеры достали свои трубки. Через
некоторое время клубы табачного дыма заволокли деревеньку стиб, а шутка
хозяев перестала казаться такой уж обидной. Синекожие человечки, приоткрыв
рты, зачарованно смотрели, как гости выпускают одно за другим сизые дымные
кольца. "Хм... Может, и удастся привить им хоть чуть-чуть культуры, хотя бы
через курение табака? - размышлял Папа. - Всё-таки никотин действует на
организм умиротворяюще. Как знать, вдруг у них отпадёт охота к глупым
шуткам".
Впрочем, последующие события показали, что Большой Папа крупно на этот
счёт ошибался...
Свистоль тем временем прошел по деревянному мостику над колючками
Занавеса и спустился на плот. Ветер почти стих. Речная гладь еле заметно
колыхалась, отражая розовые и жёлтые облака. Под навесом ещё вчера протянули
верёвку, и там теперь вялились низки пойманной рыбы. Несколько молодых
смоукеров степенно сидели у бортика и о чём-то негромко толковали,
попыхивая, кто постарше, трубкой, а кто помоложе - папироской. Глядя на них,
Свистоль вдруг ощутил приступ ностальгии, острый, словно лист декапитария.
Никогда уже больше не будет тихих вечеров под стрекот цикад, облачков
табачного дыма над корзинами, а главное - того безмятежного,
сонно-счастливого существования, когда завтрашний день предстаёт чем-то
расплывчато-неопределённым...
- Грустно, е-э? - голос стибка прозвучал совсем рядом, и Свистоль
вздрогнул.