"Павел Марушкин. Старая Контра ("Каюкер и ухайдакер" #3) " - читать интересную книгу автора

агронома-консультанта. Курительные салоны также приносили неплохой доход -
настолько неплохой, что смоукеры получили несколько особых предложений; тех
самых, от которых не принято отказываться. Большой Папа, посовещавшись со
старейшинами, решил в конце концов сплавить эту проблему всё тому же Джро -
разумеется, за некоторую толику доходов. С этой стороной вавилонской жизни
он никогда не сталкивался и не представлял себе, как надо держаться с
крепкими улыбчивыми парнями, увешанными золотыми побрякушками. Разумеется,
стибок разрешил в конце концов и эту задачу...
Обо всех новостях Кастрация поведала Пыхе, за обе щеки уплетая
аппетитных жареных пескарей, покрытых хрустящей золотистой корочкой,
готовить которых здесь были большие мастера. Чобы и Пыха, впрочем,
старались не отставать. После того как первый голод был утолён, друзья
принялись рассказывать о своих злоключениях. Особенно Кастрацию поразила
история о гигантской курице: оказывается, она прочла об этом в утренних
газетах и теперь с круглыми глазами выпытывала подробности ночного
безобразия.
Маэстро Палисандро устроился тут же, за соседним столиком, и
потребовал бутылку самого лучшего красного вина, какое только найдётся. Он
не принимал участия в разговоре и вообще, казалось, думал о чём-то своём,
но когда Пыха встал из-за стола, маэстро внезапно остановил его.
- Скажите мне, в какую сторону вы собираетесь сейчас направить стопы,
мой юный друг?
- Он спрашивает, куда ты пойдёшь, - перевела Кастрация и хихикнула. -
Палисандро всегда так смешно разговаривает, особенно когда выпьет!
- Ну... Касси обещала проводить меня к моим родственникам... Я давно с
ними не виделся, - объяснил Пыха. - И Чобы тоже собирался с нами, верно,
Чобы?
- Я был бы весьма тронут, если бы вы позволили сопровождать вас ещё и
мне! - высокопарно произнёс маэстро. - Я давно мечтал увидеть собственными
глазами Колючий Дом - он успел стать своего рода достопримечательностью!
- Да, конечно... - пожал плечами смоукер.
Идти оказалось не так уж далеко: через полчаса вся компания оказалась
на небольшом, заросшим чертополохом и лебедой пустыре, где и возвышалась
смоукеровская "крепость". Железный Занавес поднялся до третьего этажа; дом
выглядывал из него, как из футляра, рядом верхних окон. Попасть внутрь
можно было только при помощи подъёмного приспособления, и Пыха задрал
голову, высматривая сторожа.
По счастью, в тот день дежурил Бобрик, Пыхов старинный приятель: он
без лишних расспросов и проволочек спустил вниз клеть. Через несколько
минут смоукер уже обнимался с домашними.
После того как восторги немного утихли, Пыхины родичи разожгли кальян.
С интересом наблюдавшие за процедурой Чобы, Кастрация и маэстро Палисандро
получили предложение присоединиться - благо, кальян был большой и имел
несколько "хоботов". Пыха затягивался благоуханным дымом, наслаждаясь
каждым мгновением великолепного смоука, и с нежностью наблюдал за
Кастрацией, старательно тянущей из мундштука, сдвинув от усердия глаза к
переносице. Пусть родная деревня и скрылась под водой, пусть он больше
никогда не увидит своей корзинки - но сейчас он был счастлив, потому что
был дома. Слегка ароматизированная вода глухо бурлила в медном чеканном
брюхе, кольца и стружки белого, как горные снега, дыма плавали в воздухе; и