"Евгений Клеоникович Марысаев. Повесть о белой медведице (Повесть) " - читать интересную книгу автора

жизнь только самым сильным, выносливым и сообразительным?..
В воздухе беспрерывно порхали бело-серые пуночки - полярные воробьи,
лапландские подорожники, кулички-тулесы, чернозобики. Трели, писк,
щебетанье, гортанные крики - все слилось в неумолкаемый ни на секунду
гомон, который, однако, не надоедал, а, напротив, ласкал ухо. Изредка
пуночки садились на спину идущей медведицы, зарывались в густой шерсти и
там, в тепле, дремали. Когда на открытой воде Кривошейка замечала стайки
гаг, она охотилась. Неслышно погружалась в воду, оставив на поверхности
лишь нос да глаза, медленно, без единого всплеска плыла к птицам. Метров
за двадцать до живой добычи она так же бесшумно, без всплеска ныряла.
Голова ее с открытыми глазами была устремлена вверх. Там, за слоем воды,
покачивались зыбкие темные комки с движущимися красными перепончатыми
лапками. С дельфиньим проворством и быстротою медведица выныривала под
стаей, хватала лапами и зубами зазевавшихся, не успевших взлететь птиц,
потом плыла с добычей к берегу и на косе неспешно лакомилась нежным мясом
и потрохами.
Однажды, обогнув небольшую сопку на мшистой поляне, медведица увидела
канадских журавлей с кирпично-красными клювами и ногами. Священные у
северных народностей птицы танцевали. Они стояли по кругу, отступали,
кланялись и, выбросив, как для взлета, крылья, перебирали длинными
стройными ногами, изгибали тонкие шеи, затем соединялись в белоснежный
айсберг и расходились вновь. Любое движение было полно отточенной грации,
изящества. Танцуя, птицы переговаривались на своем гортанно-картавом
языке.
Медведица неподвижно стояла и смотрела на них, словно зачарованная
волшебным танцем. Она даже забыла об охоте.
За много миль Кривошейка почуяла терпкий запах птичьего помета,
издалека услышала ни на минуту не прекращавшийся гомон тысяч и тысяч
пернатых. Она подходила к птичьему базару на мысе Блоссом, крупнейшему в
Арктике. Взору ее открылись вплотную подступавшие к океану высоченные
обрывистые скалы, сверху донизу испещренные террасами и террасками,
уступами и уступчиками. На скалах не было снега, но они казались белыми от
сугробов - гранит сплошь облепили птицы. Они прилетели со всего света и
располагались колониями. У каждой колонии царили свои обычаи и законы.
Вот крупные кайры в строгих черных фраках. Самка откладывает только
одно яйцо и поэтому оберегает его с особой заботой. Самец в неустанных
трудах день и ночь: ловит в полыньях полярную треску - сайку и кормит свою
подругу. Если подруге нужно отлучиться из гнезда, ее место тотчас занимает
самец. С такой же заботой они выхаживают, пестуют птенца. В общем, крепкая
семья. Переговариваются они по-вороньи - каркают.
Вот белые гуси. Вернее не найти пары. Они вместе всю жизнь; если
гусыня погибает, гусак часто так и остается бобылем до конца дней своих.
Гусак драчлив и по-змеиному шипит, отгоняя холостых самцов, но с подругой
кроток и нежен. Птенца они пестуют целый год.
А вот кулики, плосконогие плавунчики. В этой семейке все наоборот:
серенький самец высиживает яйца и заботится о потомстве, а ярко окрашенная
самка бездельничает и в любой момент готова наставить супругу рога.
В воздухе появилось арктическое чудо - розовая чайка, редчайшая
птица. Нарисуй ее художник такой, какова она на самом деле, и не поверят
люди, сочтут картину за плод безудержной фантазии. Ярко-розовая грудка и