"Евгений Клеоникович Марысаев. Повесть о белой медведице (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Медведица вытянула кривую шею, обнажила клыки и громко прошипела.
Медведи частенько наведывались в селение, попрошайничали, особенно зимой.
Нноко знал, что нанука легко напугать резким жестом, громким звуком. И он
вскинул руку с миской и ударил о металл костяшками пальцев.
Но медведица не испугалась. Напротив, этот жест, резкий металлический
звук как бы послужили сигналом для атаки. Зверь прыгнул на человека,
опрокинул противника навзничь и ударом левой лапы раскроил ему череп.
Поселок еще спал крепким сном, и никто не видел, как Кривошейка
отделилась от избы на отшибе, в которой жил Нноко, и легко, как пустой
мешок, потащила человека в тундру. Собаки не учуяли зверя - он подкрался к
селению с подветренной стороны.
Нноко хватились через день. Обнаружили его далеко за поселком. Не
самого Нноко, а то, что от него осталось... Вокруг было множество следов
нанука.
Кривошейка впервые вкусила нежное человеческое мясо. Оно ей
понравилось. И добыть человека оказалось несложным делом.
Но не только легкая добыча теперь интересовала медведицу.
Она мстила людям.


О Наталье Сергеевне, директоре школы-десятилетки в поселке, говорили
по всей округе. Говорили, что ей всего двадцать четыре года и что она
умна, даже талантлива и красива; что два года назад Наталья Сергеевна
совершила почти подвиг, приехав после окончания университета в родном
Ленинграде сюда, в тьму-таракань, и что именно она "вытянула" отстающую
школу.
Жила она в маленьком домике с единственной горницей. Горенка была
всегда чисто прибрана, жарко вытоплена, и можно было сразу сказать, что
здесь живет девушка.
Окна выходили на пролив Лонга, забитый зимою и летом плавучими
льдами; вид был чудесный и жутковатый, особенно когда в полынье
раздавалось долгое мычание моржей.
Наталья Сергеевна с подростковых лет полюбила спорт и не мыслила свою
жизнь без гимнастики, ежедневной пробежки в любую погоду; выкраивала время
для занятий и по системе йогов. Хрупкость узких плеч, тонкого стана могли
ввести в заблуждение любого; на самом деле Наталья Сергеевна была девушкой
физически очень сильной, выносливой.
...Она ушла с дня рождения сослуживца ни с кем не попрощавшись -
по-английски. Не хотелось, чтобы ее кто-то провожал.
С Северного полюса тянул ледяной ветер, щелкала плотная юбка, сквозь
капрон мороз покалывал ноги в ладных меховых сапожках, и Наталья Сергеевна
куталась в белую пушистую шубку из негреющего синтетического меха.
Пожалуй, рановато она сняла овчинный тулуп и облачилась в эту летнюю
арктическую одежду. Ведь на дворе только середина мая, еще вчера бушевала
пурга.
От бокала шампанского ей было весело. Глаза блестели, щеки полыхали,
тугие кольца волос, выбившиеся из-под ушанки, заиндевели. Напевая что-то,
она смотрела на полоску свинцовой воды и тянувшиеся дальше до самого
Северного полюса разноцветные льды, и от необозримого простора у нее
кружилась голова. Почему-то вдруг вспомнилась фраза: "Ах, как кружится