"Евгений Клеоникович Марысаев. Пират (Повесть) " - читать интересную книгу автора

концом кожаного поводка по мясистому заду. И даже после этого он шел до
самой калитки и поминутно оглядывался на Ласку.


В деревне хозяин прожил целый месяц. С отцом, бородатым стариком,
насквозь пропахшим крепчайшим самосадом и кислой овчиной, он частенько
хаживал на охоту. Фараона с собою не брали - не его ума дело, - и он на
целый день оставался с глазу на глаз с чистенькой сухонькой старушкой в
длинной черной юбке и блеклом платке в горошинку, которая вечно хлопотала
у печи. Дога она побаивалась (это он понимал); глядя на него, она украдкой
крестилась и шептала:
- Образина-то какая, пресвятая богородица!.. А глазищи-то, глазищи,
того и гляди, слово вымолвит...
Безошибочным чутьем сторожевого пса Фараон понял, какую службу он
должен нести здесь, в деревне: охранять избу, эту чистенькую старушку,
корову в хлеву, телка, борова в закутке, кур и петуха на насесте. И он,
полежав у порога в жаркой, вкусно пахнущей щами горнице и убедившись, что
хозяйке ничто не угрожает, мордой открывал дверь в сенцы и шел проведать,
все ли в порядке в хлеву. Дог лапой толкал дверь и просовывал в хлев
голову. Корова жевала жвачку, рядом с матерью лежал теленок, глядя на мир
наивными глазами; объевшись, тяжко вздыхал боров, на насесте шевелились
куры, ревниво косил глазом по-павлиньи раскрашенный петух. Так, здесь все
на месте.
Теперь следует обойти плетень, показаться и людям и собакам. Знайте:
я, мол, здесь, стерегу хозяйское добро. Затем Фараон возвращался в горницу
и ложился на стареньком половике у порога.
Однажды во время обхода двора дог увидел на слободке Ласку. Она
сидела на обочине дороги, всего в нескольких метрах от калитки, обернув
пушистым хвостом лапы, и глядела на него. За хлопотами сторожевой службы
Фараон совсем забыл Ласку. Он просунул голову сквозь дырку в плетне и
долго смотрел на нее. Ему очень хотелось подойти к лайке. Но разве можно
оставлять без присмотра двор, хлев, избу, старушку? И Фараон, тяжко
вздохнув, вернулся в горницу.
Утром, провожая во дворе хозяина и старика на охоту, дог опять увидел
на том же месте Ласку. Лайка всем своим видом хотела убедить дога, что
оказалась здесь совершенно случайно. Она выкусывала из хвоста блох,
зевала, оглядывалась по сторонам. Фараон забил хвостом и довольно
решительно направился к Ласке. Та вдруг зарычала, обнажив верхнюю губу и
показывая превосходные белые как снег клыки. "Если я тебе понравилась, то
любуйся мной издалека", - как бы говорило ее рычание.
Дог снисходительно усмехнулся. Он умел это делать бесподобно.
Доберман-пинчер с четвертого этажа, ирландский сеттер из соседнего двора и
фокс-гаунд с бульвара, которая каждый вечер прогуливала там свою
хозяйку, - все они, помнится, и рычали, и даже кусались. Сейчас они -
многодетные матери, и наблюдательный человек в каждом щенке найдет
сходство с Фараоном.
Ласку оскорбила снисходительная усмешка дога. Когда Фараон подошел
вплотную и вытянул шею, чтобы обнюхать ее, она полоснула зубами тонкую
шкуру на мускулистой груди и отскочила прочь.
Если бы подобное позволил себе кобель, он в ту же минуту был бы