"Юрий Маслов. Белогвардейцы" - читать интересную книгу автора

В комнату расторопно вкатился высокий, неопределенного возраста человек
- заячья, потерявшая форму шапка, ветхое драповое пальто до пят, шарфик из
гаруса, из-под которого светилась длинная, худая, грязно-желтая шея. Глаза
смотрели напряженно и заискивающе. Так смотрят дворовые собаки - дадут или
не дадут кусок мяса.
- Я вас слушаю, - сказал Вышеславцев.
- Помогите, господин... - Кадык дернулся, шея плоско, точно у кобры,
расширилась, образовав по бокам глотки две напряженные жилы с провалом
посередине. - Простите, я не разбираюсь в званиях...
- Полковник.
Старик неожиданно рухнул на колени.
- Помогите, господин полковник! Дочек насилуют, а
младшей только четырнадцать...
- Встаньте! - Вышеславцев натянул шинель, взглядом поторопил Крымова и
выскочил на заднее крыльцо.
- Машков! Нестеренко!
Из баньки вывалился Федя.
- Коня!
Черное, усыпанное яркими звездами небо... Дивная березовая роща...
Белый двухэтажный каменный дом, похожий на собирающегося взлететь лебедя...
Идиллия!
Патриархальная Русь!
Вышеславцев пришпорил коня, подъехал ближе и только тут обнаружил, что
лебедь смертельно ранен: правый флигель разрушен, парадные днери вырваны,
зияющие провалы окон озарены пламенем. Вместо с пламенем рвалась на свободу
зажигательная мелодия знаменитого еврейского танца.
- Гоголь! Мистика! - пробормотал Крымов, соскакивая с коня и
прислушиваясь. - Вы знаете, что они поют?
- Сейчас узнаю. - Вышеславцев обернулся, взмахом руки велел Машкову и
Нестеренко следовать за собой.
Посреди огромной, очевидно парадной, залы полыхал костер. Вокруг него,
взявшись за руки, кружился хоровод - мужчины, безусые юнцы, женщины. Баянист
наяривал "Семь сорок", а хор, дружно отплясывая, чеканил: "Бей жидов, спасай
Россию!" Руководил этим смешанным хором взводный второго эскадрона подъесаул
Колодный. Он стоял в центре, дирижировал и то и дело орал: "Веселе-ей!" И
для устрашения размахивал шашкой. Острый клинок, отливая серебром, разгульно
свистел над головами танцующих.
- Это не Гоголь - Вальпургиева ночь! - сказал Вышеславцев и, чтобы
прекратить вакханалию, выстрелил в потолок.
Подъесаул, узнав командира, бросил шашку в ножны, баянист выронил баян,
хоровод рассыпался, рассосался по дверям-щелям.
- Они там, - тронул Вышеславцева за рукав старик - Мои девочки там! -
Дрожащей рукой он указал на вход по внутренние покои. - Помогите, я боюсь,
что...
Вышеславцев шагнул в коридор, прошел несколько метров и остановился:
тьма - руки вытянутой не видать.Прислушался. Где-то рядом делились
впечатлениями:
"Ну как?" - "Ничего. Ножки тонкие, как спички, а внутри поют синички!"
- Федя, посвети. - Вышеславцев до боли в суставах сжал рукоятку
револьвера.