"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

- Отсюда не попасть, - говорит Варвара, бегом спускаясь ко льду.

Я бросаюсь за ней. Лед хрустит и проламывается под нашими сапогами.
Скользя и отчаянно перебирая ногами, я добираюсь до места, больше
присыпанного снегом, где потолще, и валюсь грудью на винтовку, чтобы
уменьшить давление на лед. Варвара с руганью выбирается из провалившейся
под ее коленом впадины и ползет дальше, с треском поверхность льда уходит
под ней в темную глубину воды, она снова выныривает, я хватаю ремень ее
винтовки, тяну на себя. И тут я чувствую, как мороз въедается в кожу, и
понимаю, что это ловушка, я тяну изо всех сил, но мне уже не вырвать ноги
Варвары из вцепившегося в них льда, лед ломается, хрустит, но крепче
сжимает хватку, Варвара дико визжит от боли, колотит по нему руками,
бросив оружие, лицо ее все в поту, рот приоткрыт, почему я должен видеть,
как она умирает, я не хочу, но я должен тянуть до последнего, пока есть
хоть крошечный шанс вытащить ее, она взвизгивает, сдавленно, от ломающей
ее тело тисочной пытки, это лед встает снизу, из воды, Господи, неужели
она смогла остановить целую реку? Лед встает, ломаясь и пронзительно
скрипя, лед плачет и воет, поднимаясь со дна ввысь, белые горы вздымаются
под нами, нас несет ввысь, и Варвара рвется из моих рук, вжимая голову в
плечи, она прокусывает свои губы, которые не могла прокусить тогда, у
догоравшего костра, кровь хлынула у нее изо рта, это конец, ее раздавило,
я видел, как ее раздавило, я же смотрел ей прямо в лицо. Все, мне не нужны
больше твои безжизненные ледяные руки, женщина, я встаю, я не желаю больше
ползти, как червь, я встаю и смотрю на снегурочку, она остановилась на
вершине склона, она же не может морозить на ходу. Винтовка лежит у моих
ног, со звериным рычанием я рву на себя ремень оружия и бросаюсь вперед,
бешено хрипя, карабкаюсь обледеневшим склоном вверх, и там, наверху,
передо мной открывается долина, поросшая молодой сосной, и я вижу объект
номер один:
что-то наподобие огромной черной косой эстакады, уходящей в землю, ее
окружает бетонная стена с колючей проволокой наверху, башни с пулеметами,
часовые, идиоты, хочется заорать мне, что ей ваши пулеметы, что ей ваша
проволока, ей же не надо внутрь, так-то вы охраняете объект номер один,
бога душу вашего мать!

Я задыхаюсь, у меня так мало осталось сил, я несусь по склону, где же
ты, моя девочка, мягкая длинная коса, пионерка моя с робкой детской
улыбкой на губах, я знаю, ты села где-то в снег, сожмурившись от боли,
сжав кулачки, ты приоткрыла рот, нет, ты не сделаешь этого, где же ты, дай
мне найти тебя, ах проклятые сосны, в которых потерялся твой след, дай же
мне найти тебя, а прострелю тебе грудь, нет, я прострелю тебе лицо, ты
вздрогнешь, как сладко ты вздрогнешь, в последний раз, откроются твои
глаза, высохнут твои слезы, я прострелю тебя навылет, я всуну дуло в твой
рот, я переведу затвор, я хочу, чтобы голову тебе выбило, ласточка моя,
чтобы проломило, стукнуло в древесину, чтобы чистый, пронзительный свист
серебра проколол тебя, чтобы ты вздрогнула и затихла, это не стыдно,
вздрогнуть, потому что вздрогнешь ведь уже не ты, труп твой вздрогнет и
начнет дергаться, мертвое тело, да что я тебе говорю, ты и сама все
понимаешь.