"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

- Меня зовут Ольга Матвеевна, - говорит женщина Кате. - Любое мое слово
для тебя - приказ. Ясно?

- Ясно, - отвечает Катя.

- Личные вещи есть?

- Нет у нее личных вещей, - замечает Прошкин. - Детдомовская она.

- Очень хорошо. Вы свободны, товарищ Прошкин. Привет товарищам из НКВД.
А ты следуй за мной.

Катя следует. Они выходят во двор, покрытый простой песочной грязью.
Посреди территории интерната стоит кирпичное здание высотой в два
этажа, но этаж в нем, как потом узнает Катя, всего один, первый, а окна
находятся на высоте второго. Возле здания стоят длинные одноэтажные
постройки без всяких окон, их четыре, рядом с первой торчит из грязи
деревянный сортир.

- Это бараки, ты будешь жить во втором по счету, - говорит Ольга
Матвеевна.
- За бараками - столовая и прачечная, сейчас мы пойдем туда, тебе
выдадут одежду, а сапоги у тебя, кажется, и так в порядке?

- В одном дырка, - говорит Катя.

- Это не страшно. Одежда государственная, обращаться с ней аккуратно.
Все девочки сейчас на работе. Распорядок дня тут такой: в семь подъем, в
семь пятнадцать - завтрак, в семь тридцать - политическое воспитание, в
восемь - первая рабочая смена, в час - обед, в час тридцать - вторая
смена, в шесть тридцать - уборка, в семь - ужин, в семь пятнадцать -
занятия, в десять тридцать - отбой. Ясно?

- Ясно, - отвечает Катя.

- За любое нарушение распорядка дня следует наказание. То же самое - за
нарушение дисциплины, воровство, драку, пьянство и прочее. Все ясно?

- Все ясно, - отвечает Катя.

- Посмотрим, как тебе это ясно, - говорит Ольга Матвеевна, отворяя
дверь столовой. Тошнотворный запах супа сразу становится сильнее.

Катя голодна, но она с большим трудом заставляет себя съесть хотя бы
половину поставленной перед ней тарелки слипшейся комками холодной каши,
ее тошнит все больше, пока она наконец уже совершенно не может есть,
встает со стула, и от этого движения рвота поднимается в ней, как вода
фонтана и выплескивается на стол и на пол. Катя замирает, глядя на
разляпавшуюся лужу и не зная, что теперь делать. Так она и стоит, пока не