"Илья Масодов. Учитель Пирожников" - читать интересную книгу автора

задирая свои прелестные юные груди, а потом, когда нужно было вытаскивать
дальше, Илья Николаевич просунул руки ей под спину, приподнял ее и освободил
одеяло из-под ее сладкой попочки.
Плотно укрыв Никольскую одеялом, Пирожников огорчился. Теперь он уже не
мог видеть тонких деталей ее юного тела. Смочив свое полотенце водой, он
стал вытирать кровь под ее носом, стараясь как можно меньше приминать ее
пухлые алые губы. Никольская улыбнулась.
- Щекотно, Илья Николаевич!
Вот дура, подумал он. Но кровь никак не останавливалась.
- Тебе надо полежать так без движения, - сказал он, меняя холодную
примочку.
- А как же вы? - вдруг спросила она, - давайте я пойду назад, в свою
каюту.
- Нет, нет, что ты, тебе ни в коем случае нельзя теперь вставать, -
строго сказал он, испугавшись, что она уйдет. - Постарайся успокоиться и
уснуть, а я пока посижу рядом.
Он вышел в коридор проверить, тихо ли в остальных каютах. Все дети,
утомленные качкой, спали мертвым сном. Пирожников вернулся к себе в каюту и
как следует запер за собой дверь. Птичка в клетке, - вдруг пришло ему в
голову.
Никольская лежала с закрытыми глазами. Он потушил свет и сел на стул
рядом с койкой. Через полчаса он решил, что можно сесть рядом с ней.
Никольская подвинулась к стенке, освобождая ему место.
- Илья Николаевич, давайте я еще подвинусь, койка широкая, и вы тоже
уместитесь. В палатке и то теснее, - невинно сказала она. Пирожников положил
под голову подушку и лег рядом с ней, но поверх одеяла.
Он вспомнил, как часто в школьных походах рядом с ним в палатке спали в
своих спальниках разные девочки. Одни были еще совсем мальненькие, и их надо
было засовывать посреди ночи обратно в спальник, чтобы они не простудились.
Другие были уже настолько взрослыми, что прикосновения их широких бедер в
тесноте палатки даже сквозь толстые спальные мешки так волновали
Пирожникова, что он долго не мог уснуть.
Вот и сейчас между ним и Никольской было лишь тонкое колючее одеяло и
разница в возрасте лет в двадцать. Он даже не помнил точно, как ее зовут.
Вскоре она уснула, и ее тело стало непроизвольно принимать различные
положения. Илья Николаевич лежал на спине, вытянув ноги и скрестив руки на
груди в позе Наполеона. Неожиданно Никольская повернулась к нему лицом и
положила на него сверху свою ножку, согнутую в коленке. Ее дыхание
оставалось ровным, а вот Пирожников напротив, набрал полные легкие воздуха и
боялся выдохнуть, чтобы не спугнуть птичку. Одеяло с нее слезло, покрыв
самого Пирожникова, зато ее ножка оголилась почти до самого верха, лаская
бедного учителя истории легким теплом и очаровательным изгибом тугого бедра.
Зря все-таки в педагогический институт поступает так мало юношей!
Профессия учителя, тяжелая, но благородная, таит в себе необыкновенные
открытия и свежесть жизни. Илья Николаевич, затаив дыхание, чувствовал, как
ее коленка двигается все выше и выше вдоль его ноги. Как жаль, что его левая
рука оказалась замотанной одеялом, а то он мог бы почувствовать пальцами
самую нежную часть ее ножки, лежащей сверху. Видимо, Никольская крепко
спала, и не понимала, что с ней происходит. Вскоре она положила на него
левую руку и уткнулась в его плечо. Как бы ее теперь снова укрыть,