"Катарина Масетти. Между Богом и мной все кончено" - читать интересную книгу автора

"У меня внутри такой бардак, пусть хотя бы снаружи будет порядок", -
как-то раз сказала она.
Я была единственной во всей школе, кого она пустила к себе домой зa
многие годы - с тех пор, как однажды мама уговорила ее устроить праздник в
честь дня рождения. К ним нагрянула целая шайка миленьких малолетних
фашистов, которые притащили картинки с лошадками и поп-звездами и хотели
увешать ими все стены от пола до потолка. А один из них даже попытался
положить ей на кровать розовую подушечку с рюшами, кружевами и надписью
"Love".
Я рассказала ей о домашней буре и спросила, что мне со всем этим
делать.
"Что делать? Приспосабливаться, черт побери! - ответила Пия. - Небось
вообразила, что ты режиссер этой мыльной оперы. А теперь винишь себя в том,
что из-за твоей ошибки они не хотят следовать сценарию. И собираешься носить
им блюда с едой на кончике носа или накачивать себя героином, чтобы они
заметили рядом с собой хоть что-то еще, кроме самих себя, и нашли бы повод
поговорить о нем.
Их не поймешь, но ведь в церковных книгах черным по белому написано,
что они старше, и если ты до их возраста не доживешь, то это твои проблемы.
Почему ты решила во что бы то ни стало притащить Инго обратно? Может, ему
лучше остаться прекрасным воспоминанием?"
- А как же Фунтик? - возмутилась я. - Хочу избавить его от субботних
обедов в "Макдоналдсе", где он будет встречаться со своим папочкой. А если
Инго заберет Фунтика с собой, я этого не переживу. Я превращусь в эдакую
домашнюю дочку-клушу, которая развлекает свою мамочку до победного конца,
хочет она того или нет.
- Тогда выселите Инго в мастерскую, пусть платит за нее арендную плату,
и скажите, что с этого дня он будет сам добывать себе пропитание, пусть
ловит маленьких диких птичек, - предложила Пия. - Твоя мама ведь из-за этого
переживает, ей надоело тянуть лямку! Пусть он поймет!
- Понимаешь, у мамы для такого не хватит характера, - ответила я. - Она
будет тайком бегать к нему по ночам с бутылкой вина и сосисками, потом
оттуда послышатся хихиканье, вздохи и скрип раскладушки. Иногда я слышу, как
они копошатся в спальне, тогда я выхожу и громко топаю туда-сюда возле их
двери, просто из вредности.
- Тут я тебе и правда ничем помочь не могу, - ответила Пия. - В этом
вопросе я просто невинный ребенок. Моя мама никогда не скрипела ни на какой
раскладушке, во всяком случае, вместе с папой. В последние годы, пока они
жили вместе, она вся аж зеленела, если он хоть пальцем до нее дотрагивался.
Когда брат от нас уехал, она сразу же заняла его комнату и сделала новый
ключ. Иногда по ночам я слышала, как отец стоит у нее под дверью и
заискивающим шепотом просит впустить его, хотя было ясно, что он в
бешенстве. Но она скорее сыграла бы в гольф, чем пустила его. Во всяком
случае паттером. Не знаю, что бы она сделала, если бы он схватил ее и прижал
вудом.
- Каким еще вудом и что за паттер? - спросила я.
- Вуд - это такая большая тяжелая деревянная клюшка для гольфа. Обычно
он стучал ею в дверь. А паттер - легкая.
Было ясно, что Пия очень из-за этого переживает, хотя и пыталась
шутить. Она сглатывала, прямо как Фунтик. Мы так ни до чего и не