"Катарина Масетти. Между Богом и мной все кончено" - читать интересную книгу автора

свои лиловые когти. Взять бы этих красоток за шкирки и стукнуть лбами, а
потом раздобыть электропилу, распилить их на мелкие кусочки и спустить в
унитаз.
Примерно таким фантазиям я предавалась вместо того, чтобы весело и
остроумно отшучиваться. К тому же я почувствовала, что постепенно сама
превращаюсь в перезревшую клубнику. Анна София прекрасно знала, как попасть
в яблочко своей ядовитой стрелой!
Я едва ли была королевой танцпола на школьных дискотеках. Судя по
всему, у парней проблемы с девчонками, которые возвышаются над толпой на
целую голову. (Хотя длинные парни, как мне кажется, прекрасно чувствуют себя
рядом с невысокими девушками, которые им в пупок дышат. Делаем выводы!)
Вот я и пыталась танцевать, слегка приседая, чтобы казаться хотя бы
сантиметров на двадцать ниже. Точнее говоря, я шаркала на полусогнутых, как
можно ниже склоняясь вниз - будто пещерный человек, который только что
научился ходить на задних лапах.
Бетте протянула ко мне свою лопату, собираясь покровительственно
пощекотать меня под подбородком.
- Чтоб тебе провалиться! - зашипела я. И тут зазвонил звонок.
Хенрик сгреб в охапку свои грабли и щупальца и понесся вперед за
остальными, тайком кинув последний скорбный взгляд в мою сторону.
Казалось бы, я со своей безответной влюбленностью в Маркуса должна была
проникнуться величайшим состраданием к тем несчастным, что оказались в такой
же ситуации. Так оно и было!
Исключение составлял лишь один из этих несчастных, которого угораздило
втюриться в меня.
Я его просто не выношу, даже не знаю почему. Не понимаю, почему я не
радуюсь оттого, что он за мной так волочится, почему не могу поддерживать
его страсть на тихом огне и хвастаться перед всеми, чтобы Бетте поперхнулась
от зависти. (Хотя она наверняка посоветует ему обратиться в психушку. Она
искренне считает меня не более привлекательной, чем фонарный столб.)
Но почему я так его не люблю? В первом классе мы очень дружили, и
теперь, став подростком, он сохранил человеческий облик. Многие парни в этом
возрасте только начинают спускаться с деревьев и учиться прямохождению.
Все началось в первый учебный день. Я заболела, и, когда все занимали
места, Хенрик сел за парту, где место рядом оставалось свободным. Когда я
поправилась и пришла в школу, он так и сидел с выжидательной улыбкой на
лице.
У меня аж все пробки перегорели. Вот это подстава! И все-таки мне
пришлось сесть рядом с ним, чтобы не привлекать внимания своим
недовольством. Но я придумала план. Собственно говоря, специально я ничего
не придумывала, но как-то так получалось, что я относилась к Хенрику с
ледяным презрением, тут уж ничего не поделаешь. Я разговаривала только с
теми, кто сидел перед нами, и иногда с теми, кто сидел сзади, притворяясь,
что не слышу, как он ко мне обращается. Я вела себя так, будто рядом со мной
был пустой стул. Спустя какое-то время Хенрик совсем выдохся и бросил
попытки заговорить со мной.
Как-то раз я отсела за другой стол, когда мы оказались рядом за
завтраком в школьной столовке, и лицо у него приняло выражение несчастного
подопытного животного. А мне лишь хотелось как следует врезать ему - за то,
что я так глупо веду себя с ним...