"Катарина Масетти. Семейная могила ("Дезире и Бенни" #2)" - читать интересную книгу автора

Бенни зовет Дезире "Креветкой" - "блеклая, согнута в дугу, чтоб
прикрыть нежные части и выставить наружу панцирь...".


ГОД ПЕРВЫЙ
ПЕРЕМЕННАЯ ОБЛАЧНОСТЬ


1. Бенни

Хорошо еще, что я чуть шею себе не свернул, когда вылетел из квартиры
Дезире, не чуя под собой ног после того первого вечера. Я споткнулся,
скатившись вниз на несколько ступенек, шандарахнулся локтем о дверь лифта -
ах ты, черт! - и приземлился на лестничную площадку на одно колено - так
подвернул ногу, что там аж хрустнуло.
Этажом ниже открылась дверь, и какой-то старикан в халате с подозрением
выглянул на лестничную клетку. А тут я корячусь - боль адская, даже губу
закусить пришлось, чтобы не застонать, - так нет же, мне непременно надо его
успокоить, дать понять, что я не представляю угрозы общественному порядку!
Ну я и поклонился ему слегка, просто сама вежливость. Вот уж точно
Бенни-деревенщина! Он тут же захлопнул дверь, и я услышал, как он запирает
ее на замок и цепочку. Небось решил, что я из каких-нибудь чокнутых
сектантов, эдакий полоумный свидетель Иеговы, который молится на лестнице,
прежде чем отправиться вербовать новых последователей. Боже ты мой!
А вы когда-нибудь пробовали вести машину, вытянув одну ногу, а другой
выжимая сцепление, газ и тормоз? Всю дорогу домой машина скакала, как
кролик.
Хотя опять-таки хорошо, что так вышло. Потому как весь следующий день у
меня чертовски болела нога, и я вообще больше ни о чем думать не мог. А если
б и попытался, у меня бы просто мозги замкнуло от всей этой неразберихи.
Дезире, снова-здорово! Все эти застарелые чувства, выворачивающие кишки
наизнанку. Анита, которая, слава Богу, уже спала, когда я приехал домой, и
еще не проснулась, когда я поутру поковылял в коровник. Я даже на вязанье
ее, лежавшее на кухонном диване, старался не глядеть, опрокидывая в себя на
бегу кружку растворимого кофе, залитого горячей водой из-под крана, - лишь
бы поскорее уйти, чтобы не пришлось смотреть ей в глаза.
А мне ведь еще доить с вытянутой ногой - колено распухло, словно мяч,
горячее, кровь так и стучит. Хромая, я с грехом пополам разыскал стульчик
для дойки, ну такой, с ножкой на пружине, который еще пристегивается к
поясу, - я им вообще-то никогда не пользуюсь. Я так давно последний раз на
нем сидел, что потерял равновесие, опрокинулся и плюхнулся прямо в коровий
навоз, снова ударившись ушибленным локтем. И вот лежу я в навозе, лыблюсь во
весь рот и говорю вслух: "Поделом тебе, засранец ты этакий!" И представляю,
как это насмешит Дезире, когда я ей расскажу. Я так был счастлив, самому
стыдно стало.
Только до рассказов-то дело не дошло. Не тот у нас расклад, чтобы
языком трепать да байки травить. Вечером, как уезжать, на душе кошки
заскребли - опять пришлось врать Аните, которая приготовила на ужин
сардельки и картошку с укропом, самую что ни на есть вкуснятину. На скамье
валялся каталог из ювелирного - зуб даю, что он там оказался не случайно, но