"Робеpт Масси. Hиколай и Александpа (неполн.)." - читать интересную книгу автораполушубках, кавказцы в алых чекменях, турки в красных фесках и
кавалерийские генералы в красных черкесках с золотыми позументами. У всех горожан было радостное настроение: коронация - это не только веселье, нарядные толпы и угощение, но еще и трехдневный праздник, амнистия для заключенных, отмена штрафов и пошлин. 25 мая, в день въезда Николая Александровича в Москву, сияло солнце, отражавшееся в золотых куполах и окнах домов. Сдерживая толпу, вдоль семикилометрового пути по обеим сторонам дороги выстроились войска. На балконах и в окнах домов было полно народу. На одном из специально сооруженных помостов сидела Матильда Кшесинская. "Для меня было пыткой видеть государя; ведь для меня он был "Ники" - тот, которого я обожала и который никогда больше не мог мне принадлежать". В два часа появилось шествие... Замыкал его эскадрон кавалергардов и эскадрон лейб-гвардии Конного полка. Солнце сияло на их золоченых касках и кирасах. На белом коне, кованном на серебряные подковы, появился царь в мундире полковника Преображенского полка - первого и старейшего полка русской гвардии. Вслед за царем и сопровождающими его ехали золоченые кареты двух императриц, а за ними - великих княгинь и иностранных принцесс. Лицо у государя было осунувшееся, бледное от волнения. Поводья он держал в левой руке, двумя пальцами правой прикасался к козырьку. Запряженная восьмеркой белых лошадей, карета, некогда принадлежавшая Екатерине II, - в ней ехала вдовствующая императрица - была увенчана короной. Мария Федоровна улыбалась и кланялась москвичам. В такой же карете и также запряженной восьмеркой белых лошадей, сидела Александра бриллиантовом ожерелье, сверкавшим в солнечных лучах. Кланяясь с улыбками налево и направо, обе царицы следом за царем через Никольские ворота въехали в Кремль. 26 мая, в день коронования, небо над Москвой было голубое, безоблачное. На разукрашенных конях выезжали герольды в средневековых мантиях из золотой парчи и читали царский манифест о короновании. В Кремле, по ступеням Красного крыльца камер-лакеи расстелили алый бархатный ковер, протянув его до Успенского собора, где должна была состояться церемония. Напротив были сооружены деревянные помосты. Вдоль помостов на расстоянии двух-трех шагов стояли в полной парадной форме солдаты гвардейской кавалерии с палашами и саблями наголо. Николай Александрович и Александра Федоровна встали на заре. Пока цирюльник убирал императрице волосы, царь сидел рядом, непринужденно, чтобы успокоить супругу, беседовал с ней. С помощью фрейлин государыня пыталась застегнуть застежки тяжелого коронационного платья. Николай Александрович возложил на нее корону в том положении, в каком она должна будет находиться при коронации. Подошел парикмахер, держа в руке осыпанную алмазами булавку, чтобы закрепить корону. Булавка вошла слишком глубоко в прическу, и молодая царица вскрикнула от боли. Смущенный цирюльник поспешно ретировался. Во главе процессии, спускавшейся по Красному крыльцу, шли бородатые священники в золотых ризах, за ними следовала вдовствующая императрица, ее шлейф поддерживали несколько человек. Наконец наверху показались Николай Александрович и Александра Федоровна. На груди императора алела орденская |
|
|