"Робеpт Масси. Hиколай и Александpа (неполн.)." - читать интересную книгу автора

полушубках, кавказцы в алых чекменях, турки в красных фесках и
кавалерийские генералы в красных черкесках с золотыми позументами. У всех
горожан было радостное настроение: коронация - это не только веселье,
нарядные толпы и угощение, но еще и трехдневный праздник, амнистия для
заключенных, отмена штрафов и пошлин.
25 мая, в день въезда Николая Александровича в Москву, сияло солнце,
отражавшееся в золотых куполах и окнах домов. Сдерживая толпу, вдоль
семикилометрового пути по обеим сторонам дороги выстроились войска. На
балконах и в окнах домов было полно народу. На одном из специально
сооруженных помостов сидела Матильда Кшесинская. "Для меня было пыткой
видеть государя; ведь для меня он был "Ники" - тот, которого я обожала и
который никогда больше не мог мне принадлежать".
В два часа появилось шествие... Замыкал его эскадрон кавалергардов и
эскадрон лейб-гвардии Конного полка. Солнце сияло на их золоченых касках и
кирасах. На белом коне, кованном на серебряные подковы, появился царь в
мундире полковника Преображенского полка - первого и старейшего полка
русской гвардии. Вслед за царем и сопровождающими его ехали золоченые
кареты двух императриц, а за ними - великих княгинь и иностранных
принцесс.
Лицо у государя было осунувшееся, бледное от волнения. Поводья он
держал в левой руке, двумя пальцами правой прикасался к козырьку.
Запряженная восьмеркой белых лошадей, карета, некогда принадлежавшая
Екатерине II, - в ней ехала вдовствующая императрица - была увенчана
короной. Мария Федоровна улыбалась и кланялась москвичам. В такой же
карете и также запряженной восьмеркой белых лошадей, сидела Александра
Федоровна в платье из серебристой тафты, усыпанном жемчугом, и
бриллиантовом ожерелье, сверкавшим в солнечных лучах. Кланяясь с улыбками
налево и направо, обе царицы следом за царем через Никольские ворота
въехали в Кремль.
26 мая, в день коронования, небо над Москвой было голубое,
безоблачное. На разукрашенных конях выезжали герольды в средневековых
мантиях из золотой парчи и читали царский манифест о короновании. В
Кремле, по ступеням Красного крыльца камер-лакеи расстелили алый бархатный
ковер, протянув его до Успенского собора, где должна была состояться
церемония. Напротив были сооружены деревянные помосты. Вдоль помостов на
расстоянии двух-трех шагов стояли в полной парадной форме солдаты
гвардейской кавалерии с палашами и саблями наголо.
Николай Александрович и Александра Федоровна встали на заре. Пока
цирюльник убирал императрице волосы, царь сидел рядом, непринужденно,
чтобы успокоить супругу, беседовал с ней. С помощью фрейлин государыня
пыталась застегнуть застежки тяжелого коронационного платья. Николай
Александрович возложил на нее корону в том положении, в каком она должна
будет находиться при коронации. Подошел парикмахер, держа в руке осыпанную
алмазами булавку, чтобы закрепить корону. Булавка вошла слишком глубоко в
прическу, и молодая царица вскрикнула от боли. Смущенный цирюльник
поспешно ретировался.
Во главе процессии, спускавшейся по Красному крыльцу, шли бородатые
священники в золотых ризах, за ними следовала вдовствующая императрица, ее
шлейф поддерживали несколько человек. Наконец наверху показались Николай
Александрович и Александра Федоровна. На груди императора алела орденская