"Фредерик Массон. Наполеон и женщины " - читать интересную книгу автора

утверждаютъ, миллiонъ двести тысячъ франковъ, что вполне возможно, такъ какъ
это обычные размеры ея банкротствъ. Но есть нечто худшее, чего не знають:
она купила въ кантоне Гляббэ, въ департаменте Диль, на 1. 195.000 франковъ
нацiональныхъ имуществъ и две трети этой суммы должна уплатить она, - тогда
какъ остальную треть взяла на себя ея тетка, г-жа Реноденъ, - теперь уже
г-жа де Богарне, - у которой нетъ для этого ни единаго су. Она купила 2
флореаля VII г. у гражданина Лекутэля землю и именiе Мальмезонъ, обязуясь
уплатить 225.000 франковъ за основное имущество, 37.516 франковъ за зеркала,
мебель, домашнюю утварь и припасы и 9.111 франковъ пошлинъ. Въ счетъ этого
долга она уплатила 37.516 франковъ причитавшихся за обстановку, "продавъ
принадлежавшiе ей брильянты и драгоценности". Но остальное подлежитъ
взысканiю, а кто же заплатитъ?
Несомненно, она можетъ сказать, что генералъ, посетивший Мальмезонъ до
своего отъезда въ Египетъ, предлагалъ 250.000 франковъ за самое именiе -
приблизительно ту сумму, въ какой обязалась и она. Но после того, какъ онъ
виделъ Мальмезонъ, Бонапартъ виделъ Ри, ему очень понравилась мысль купить
этотъ замокъ, а потомъ онъ увлекся какимъ-то именiемъ въ Бургундiи. Къ тому
же, онъ не далъ ей никакихъ полномочiй покупать отъ его имени. Деньги онъ
доверилъ своему брату Жозефу; черезъ Жозефа же онъ выплачивалъ Жозефине ея
годовую пенсiю въ 40.000 франковъ; о своихъ проектахъ онъ сообщалъ только
Жозефу; потому что за все это время не было изъ Египта ни единаго письма отъ
него къ жене. Если Жозефъ и выпустилъ изъ рукъ 15.000 франковъ для внесенiя
задатка Лекутэлю, то квитанцiя, отъ 17 мессидора VII г., написана на имя
генерала, и Жозефина должна эти 15.000 франковъ, потому что она сама
пожелала заключитъ бракъ на основе раздельнаго владенiя.
Ничто не принадлежитъ ей, даже отель въ улице Победы; онъ былъ купленъ
на деньга Бонапарта. Ей остаются ея драгоценности, собранныя въ Италiи,
которыя она любитъ показывать и которыя, по отзывамъ современницы, достойны
фигурировать въ сказкахъ Тысяча и одна ночь: ей остаются еще картины, статуи
и старинныя вещи - военная добыча ея похода. Но что это - въ сравненiи съ
темъ, что она должна? Что это - въ сравненiи съ темъ, чего она лишается?
И вотъ она - на мостовой, а возрастъ ея уже яе тотъ, когда можно
разсчитывать на удачу. Годы наложили печать на кожу, испорченную
притиранiями. Талiя все еще изящна и гибка, но лицо портится. Креолка, въ
шестнадцать летъ уже замужемъ, въ двенадцать - уже созревшая (Терсье
разсказываетъ, что ухаживалъ за нею около 1776 или 1778 г.), она выглядитъ
гораздо старше, чемъ женщины того же возраста въ нашемъ климате, въ тридцать
семь летъ она уже почти старуха. Следовательно, если она проиграетъ, -
спасенья нетъ; и тогда, понявъ вдругь, что передъ нею пропасть, она
цепляется, какь за последнюю надежду, за то, что увидевъ ее, Наполеонъ,
можетъ быть, умилостивится.
Она проникла въ отель, но ей нужно теперь прорваться въ комнату
Бонапарта. Передъ дверью, въ которую она тщетно стучалась, она склоняется на
колени; слышатся ея стоны и рыданiя.
Онъ не отпираетъ. Эта сцена длится много часовъ, целый день. Онъ не
отвечаетъ. Наконецъ. Жозефина, изумленная, готова покориться, уйти, уехать;
но ея горничная, Агата Рибль, приводитъ ее снова къ запертой двери, бежитъ
за детьми - Евгенiемъ и Гортензiей, - и стоя вместе съ своею матерью на
коленяхъ, они тоже начинають умолять его. Дверь открывается, появляется
Бонапартъ съ протянутыми руками, безмолвный, съ глазами, полными слезъ, съ