"Фредерик Массон. Наполеон и женщины " - читать интересную книгу автора

ведомства путей сообщенiя, министромъ внутреннихъ делъ. графомъ Имперiи, и
получилъ отъ него въ даръ 80.000 франковъ. Что касается г-жи де Монталиве, -
о которой онъ самъ говорилъ, что "некогда высоко ценилъ ея добродетели и
восхищался ея красотою", - то онъ назначилъ ее въ 1806 г. придворной дамой
Императрицы. Но она поставила ему условiя: "Вашему Величеству, - сказала она
ему, - известны мои взгляды на назначенiе женщины. Милость, которую вы были
столь добры оказать мне и которой позавидовалъ бы всякiй. станетъ
несчастьемъ для меня, если я буду вынуждена отказаться ухаживать за моимъ
мужемъ, когда съ нимъ бываютъ припадки подагры, и кормить моихъ детей, когда
Провиденiе пошлетъ ихъ мне". Императоръ наморщилъ-было брови. но тотчасъ же,
поклонившись, ответилъ милостиво: "А, вы мне ставите условiя, г-жа
Монталиве, я не привыкъ къ этому. Все равно, я подчиняюсь. Будьте же
придворной дамой. Все будетъ устроено такъ, чтобы вы могли быть супругой и
матерью, какъ вы хотите". Г-жа де Монталиве, можно сказать, никогда никакой
службы и не несла, но это нисколько не мешало Наполеону относиться къ ней съ
особымъ вниманiемъ. Онъ любилъ эту семью: "Она отличается строгоя
честностью, это люди, способные искренно любить; я твердо верю въ ихъ
привязанность".
Таковы воспоминанiя, которыя Наполеонъ увезъ ивъ Валенса и которыя
запечатлелись въ его сердце. Эти молодыя девушки могли гордиться такими
воспоминанiями о нихъ. Никакихъ другихъ знакомствъ, о которыхъ было бы
известно; ни о какихъ другихъ встречахъ не упоминаетъ онъ въ своихъ
сокровенныхъ запискахъ, въ которыхъ онъ является намъ, подобно Ипполиту.
гораздо более влюбленнымъ въ славу, чемъ въ женщинъ. Объ этомъ
свидетельствуетъ следующее место этихъ записокъ: "Если бы мне пришлось
сравнивать века Спарты и Рима съ нашими теперешними временами, я сказалъ бы:
здесь царствовала любовь, тамъ - любовь къ родине. Противоположное действiе
этихъ страстей, несомненно, позволяетъ намъ считать ихъ несовместимыми.
Верно, во всякомъ случае, то, что народъ, всецело отдавшiйся волокитству,
утратилъ степень мужества, необходимую для того, чтобы было мыслимо самое
существованiе патрiотовъ. Таково состоянiе, до котораго мы дошли теперь".
Почти съ уверенностью можно думать, что девица, встреченная имъ въ
Пале-Рояле, - первая, съ которой онъ сошелся. Какъ ни вульгарно это
приключенiе, оно бросаетъ яркiй свегь на его характеръ. Здесь проявляются
его женоненавистничество, его критическiй умъ, неожиданные обороты мысли,
тотъ методъ допроса, къ которому онъ всегда будетъ прибегать, а также и его
память, позволившая ему воспроизвести съ поразительной точностью сказанныя
этой женщиной фразы, слова, даже восклiцанiя, эти dame! въ которыхъ
чувствуется Бретань.
Встречалъ ли онъ ее потомъ? - Сомнительно.
Въ его бумагахъ, относящихся къ этому перiоду его пребыванiя въ Париже,
мы находимъ разсказъ о томъ, какъ онъ разсуждалъ о патрiотизме съ какой то
девицей, но, сказать по правде, это - кушанье не изъ привычныхъ для
посетительницъ Галлерей. Пробывъ въ Париже отъ октября до декабря 1787 г.,
Бонапартъ снова уезжаетъ на Корсику, куда прiезжаетъ 1 января 1788 г. Онъ
проводитъ тамъ полгода и возвращается въ свой полкъ въ Оксоннъ 1 iюня. 8а
это время - никакихъ следовъ любовныхъ похожденiй. Напротивъ, утверждаютъ,
что въ Серръ, куда онъ былъ посланъ съ отрядомъ въ начале 1789 г., онъ былъ
въ связи съ некоей дамой Л-зъ, урожденной Н-съ, (женой сборщика соляного
налога*); съ одной фермершей, къ которой онъ ходилъ пить молоко, и,