"Грэхэм Мастертон. Сфинкс" - читать интересную книгу автора

Грохот раздался снова, и это не был раскат грома. Он всматривался в
темноту, но облака закрыли луну, и невозможно было ничего различить, кроме
силуэтов деревьев. Грохот между тем нарастал.
Затем раздался леденящий душу звук. Он услышал тяжелое дыхание
приближающихся крупных животных. Они неслись прямо к нему из-за деревьев и
кустов, шурша гравием. Сэмплы спустили с цепи собак!
Испытывая ужас и напряжение, Гин перебросил обратно правую ногу. Шум
приближался, и он не осмелился даже обернуться назад, пытаясь высвободить
левую ступню, застрявшую между прутьями решетки. Он дернул ее изо вех сил,
но безрезультатно. Гин увидел, как огромные твари, прыгая между дубами и
кустарником, стуча тяжелыми лапами по гравию, приближаются к воротам. Он
разжал руки и, цепляясь за завитушки, скатился, почти упал вниз, подвернув
лодыжку. Левый ботинок остался торчать между зубьями решетки.
Скрипя зубами от боли, Гин как можно скорее заковылял к машине. Он
слышал, как дребезжали ворота под ударами разъяренных зверей, упустивших
добычу. Собаки бросались на решетку, царапая ее и злобно рыча.
Гин включил мотор, резко развернул машину, так что взвизгнули шины, и
помчался прочь. Только когда он выехал на главную дорогу, ведущую к
Вашингтону, он сбавил скорость и вздохнул с облегчением. Но его организм
еще не оправился после шока и продолжал выбрасывать в кровь адреналин.
Гин добрался до своего дома в Джорджтауне и оставил машину на верхнем
этаже темного кирпичного дома с мощеным двором. Владелец этого дома был
другом его отца еще со студенческих лет. Потом Гин открыл ворота и,
прихрамывая на левую ногу, оставшуюся без ботинка, подошел к входной двери.
Он зажег все лампы в бледно-желтой гостиной, включил телевизор без
звука и поставил кассету со струнным квартетом Моцарта. Только после этого
он позволил себе подумать о Лори Сэмпл.
Налив большой бокал виски, Гин прилег на обтянутую золотой тканью
тахту, вывихнутую ногу он положил на кофейный столик из оникса. Он
прокручивал события этой ночи, стараясь выделить те из них, которые не
казались бы нелепыми и странными.
Вне всякого сомнения, Лори очаровательная девушка. При нормальных
обстоятельствах он бы непременно добился ее согласия поужинать с ним,
увидел бы в ее глазах обещание провести вместе ночь, или, по крайней мере,
он договорился бы о свидании на следующий день.
Его удивляла ее несокрушимая холодность. Хоть она и призналась, что он
ей нравится, она была готова укусить его, чтобы он лучше понял ее
намерения. Гин зажег сигарету и вдруг ощутил, как сильно болит язык. Он
отправился в маленькую ванную, отделанную коричневым кафелем, где плотными
рядами стояли бутылочки с дорогими лосьонами, и включил свет над зеркалом.
Затем он высунул язык и обследовал его.
Странным было то, что ранок было так мало и они находились на таком
большом расстоянии друг от друга. След от обычного человеческого укуса
равномерный и полукруглый, но Гин обнаружил только четыре отчетливые
отметины. Он слегка дотронулся до ран и сморщился от боли. Это было похоже
на укус большой собаки.
Гин долго стоял перед зеркалом и вздрогнул от неожиданности, когда
раздался телефонный звонок.