"Ричард Матесон. Невероятный уменьшающийся человек " - читать интересную книгу автора

выключился и затих. Час назад смолкло сопровождаемое звяканьем сопение
водяного насоса.
Вслушиваясь в тишину, Скотт лежал под крышкой картонной коробки,
чувствуя себя совершенно измотанным. И все же ему не спалось. Вынужденный
жить как животное, он не лишился человеческого разума и не умел впадать в
глубокий естественный сон зверя.
Паук появился около одиннадцати часов.
Скотт не мог точно знать, что было именно одиннадцать часов. Просто над
головой еще раздавался шум шагов, а он помнил, что Лу обычно ложится спать
около полуночи.
Скотт прислушивался к методичному царапанью лап паука по картонке.
Хищник двигался от одного края крышки к другому, сползал вниз и вновь на нее
забирался, с ужасающим терпением выискивая хоть какую-нибудь дырочку.
Черная вдова. Люди дали пауку такое название за то, что самки после
спаривания, если представляется такая возможность, убивают и пожирают
самцов.
Черный с блестящим отливом паук. Узкий треугольник ярко-красного цвета
на его яйцевидном брюшке еще называют "песочными часами". Тварь обладает
высокоразвитой нервной системой и памятью. Ее яд в двадцать раз опаснее яда
гремучей змеи.
Черная вдова вновь забралась на крышку, под которой скрывался Скотт.
Сейчас паук был чуть меньше его, через несколько дней будет одного размера с
ним, а пройдет еще короткое время - станет уже больше Скотта.
От этой мысли стало как-то не по себе. Как же он тогда сможет убежать
от гадины?
"Я должен выбраться из погреба", - мелькнула мысль.
Глаза закрылись. Скотт обмяк всем телом, в отчаянии ощущая полную
беспомощность. Уже пять недель он пытается выбраться из погреба. Но теперь
шансы на успех сведены почти к нулю, ведь его рост уменьшился в шесть раз по
сравнению с первым днем заточения.
Опять послышалось царапанье, теперь уже возле картонной стенки.
Где-то там была маленькая дырочка, и в нее паук без труда мог просунуть
одну из своих лап.
Скотт лежал, вздрагивая и прислушиваясь к тому, как скребутся колючие
лапы хищника по цементу. Звук напоминал скрежет бритвы по наждачной бумаге.
Хотя импровизированную постель отделяли от паука не меньше пяти дюймов,
Скотта мучили кошмары. Наконец он с усилием закрыл глаза и тут же в отчаянии
закричал:
- Пошел прочь! Пошел прочь!
Его голос прорезал пространство под крышкой пронзительным визгом, от
которого у самого Скотта заболели барабанные перепонки. Он лежал, сильно
вздрагивая всем телом, а паук неистово царапал лапами по картону и по
цементу, подпрыгивал, ползал вокруг крышки, пытаясь пробраться внутрь.
Судорожно дергаясь, Скотт зарылся лицом в складки платка, обернутого
вокруг губки. Воспаленный от диких страданий мозг пронзила мысль: "Если бы я
только мог его убить! Тогда хоть последние дни протекли бы спокойно".
Примерно через час царапанье лап прекратилось - паук уполз. Скотт
очнулся от оцепенения и опять почувствовал свое тело, покрытое липким потом,
и пальцы, сведенные судорогой от холода и потрясения. Он лежал, прерывисто
дыша приоткрытым ртом, губы его размякли от отчаянной борьбы с ужасом.