"Неприкаянные" - читать интересную книгу автора (Каипбергенов Тулепберген)10Али прискакал в аул, когда совет на высоком холме уже закончился. И хорошо, что закончился. Переполошил бы своим появлением и своим видом Айдосов помощник: был он черен. И конь был страшен — изошел пеной, ноги его дрожали от смертельной усталости. Пал бы тут же на холме, да плеть седока не давала пасть. Гнала и гнала. На тревожный топот коня из юрты выскочил Айдос: — Что, Али? — Беда, мой бий. Али хотел слезть с пегого, но не смог, повалился через седло, и Айдос подхватил своего помощника, как подхватывают падающий хурджун. — Враги, что ли, напали? — Ой, не знаю, бий. Могут и напасть… Убит хивинец! Злые желваки заходили на скулах Айдоса: — Не уберег! Застонал Али в отчаянии. — Не смог, мой бий. — Кто посмел? — Кумар, сноха ваша. Другое бы какое имя назвал помощник, принял бы Айдос. С болью или без боли, а принял. У него и самого вертелись на языке всякие имена. А вот красавицу Кумар, жену Мыржыка, принять не мог. Что-то нежное, чистое и доброе было рядом с этим именем. И вдруг! Не путаешь, Али? Ее ли это рук дело? — Да. Вошла к нам в юрту и сказала: «Уберите хивинца с моей постели. Он мертв». Айдос взял за руку помощника, повел в сторону от юрты, в которой дремали задержавшиеся гости из рода кунград, трое или четверо, велел опуститься на жухлую траву. Спросил: — Кто знает об этом? — Кабул. — А где он? — В ауле Мыржыка. Стережет тело хивинца. Спрятали мы его в хлеву. — Не убежит Кабул? — Ручаться не могу, мой бий. Боится хана. Гость-то был племянником правителя. Казнят нас всех. Большой тяжелой рукой Айдос тронул плечо Али. Будто похлопал. То, что была тяжела рука, стремянный не почувствовал, а что спокойна — понял. — Если казнят, то одного меня, — сказал Айдос. — Зачем же тебя, великий бий? Она виновата. Она, Кумар! — Нет, Али. Сноха не виновата. Поступила, как должна поступать каждая степнячка, защищая честь семьи и рода. Хвала Кумар! — О великий бий… Али хотел сказать, что Кумар сама заманила хивинца в свою юрту, обольщая улыбками и взглядами. Но не сказал. Если бий оправдывает сноху, значит, так нужно ему. Ведь он послал хивинца в аул Мыржыка к этой проклятой Кумар! Не в другое место, не к тому же Кабулу… Али посмотрел на бия, желая понять его, утвердиться в своих подозрениях, но сделал это так робко, так неясно, что Айдос не заметил ни сомнений, ни любопытства своего помощника. Он думал о Кумар, думал о себе, о судьбе главного бия. — Все на себя беру. Успокоиться бы надо Али. Снял с него бий вину за гибель хивинца. Со всех снял. Даже с этого ничтожного двуликого Кабула. А не явилось спокойствие. Не скажет же Айдос хану, что сам убил его племянника. Да и как такое скажешь! Не поверят, начнут дознаваться, и выйдет, что зарезала хивинца все же Кумар, а рядом были Кабул и Али. Сообщники вроде. — Великий бий! — протянул руки к Айдосу стремянный, не зная еще, что просить у господина своего: защиты или наказания. Айдос отстранил их. — Нет на тебе крови, и не пытайся смыть ее. Чист ведь… — Гость, однако, мертв? Не сразу ответил бий, и ответил не то, что ждал Али: Так, может, и лучше. Голос его не дрогнул при этом. Достоин, значит, был смерти племянник хана или нужна была эта смерть для чего-то великого, о чем не знал Али. — Остались ли в тебе силы? — спросил Айдос. — Сколько их надобно, бий? — Столько, сколько требуется степняку, чтобы пересесть на другого коня. — Малого требуешь, бий. Сяду. Тогда садись и скачи обратно в аул Мыржыка. Заройте хивинца в загоне, как падаль, заткнув в его рот кизяк коровий… Кабулу передай: в четверг поедет со мной в Хиву и подтвердит все, что скажу я хану о гибели его племянника. Для других пусть язык его будет немым. Молчащему сегодня даруется жизнь завтра. — Великий бий! — снова простер руки к Айдосу стремянный, — Хватит ли у меня сил доскакать до Хивы? — Бедняга… — грустно улыбнулся Айдос. — Разве я требую от тебя невозможного? За аулом Мыржыка тебя сменит Доспан. |
||
|