"Лариса Матрос. Презумпция невиновности (Социологический роман)" - читать интересную книгу автора

Инга Сергеевна, словами известной песни Галича с усмешкой сказала: - Нет
уж, "давай подробности".
Игорь с пониманием поклонился и продолжал, изобразив лицо директора в
описываемый момент. - "А вообще, что это тебя потянуло туда? - спросил
меня босс с сарказмом. - Красивая жизнь? Тебе здесь не нравится. Так знаешь
ли ты, что они-то бишь махровые капиталисты - свое рыночное,
капиталистическое сознание никогда не теряют, в отличие от многих наших,
которые уже теряют социалистическое". - "Что это значит?" - "А то, что
теперь, когда наши таланты, получив возможность выезда (пока фактическую, а
не юридическую, поскольку закон о выезде еще не принят, да и вряд ли в
обозримое время будет принят, к моему удовлетворению) устремились туда -
хоть по контракту, хоть навсегда, - что капиталисты делают? Они покупают
наших по дешевке. Одним словом - рынок: увеличилось предложение, снизилась
цена. Торговаться не будешь. И в райком партии жаловаться не пойдешь. Там
власть денег. Я там бывал. И знаешь, что меня поразило, что самые красивые,
роскошные здания там - это здания банков. Потому что там власть денег. -
Потом директор остановился и вдруг спросил: - А сколько ты здесь платишь за
жилье?" - Жилье! - вставила Анюта уныло и иронично. - "Да, за жилье, -
продолжал Игорь цитировать директора, - копейки. За детский садик - почти
ничего, а за здравоохранение - вообще ничего. А там за все это придется
платить из годовых двадцати тысяч "постдока". Посмотрел бы, как ты
разбогатеешь". - На этих словах директор остановился и, нажав кнопку звонка
на своем огромном столе, пригласил секретаршу, давая мне понять, что мое
время истекло. И вот я перед вами, - сказал Игорь, поклонившись низко и тут
же бухнувшись на диван, как сраженный.
Инга Сергеевна всегда восхищалась уникальной памятью зятя и потому
сейчас, слушая его, она абсолютно была уверена, что каждое сказанное им
слово соответствует подлинным, по существу самым драматическим, ключевым
событиям их (его и Анюты) жизни, которым он придал сейчас сатирическую
окраску. - Но почему же ты ему не рассказал, в каких условиях мы живем, что
нас обманули и до сих пор не дали прописку и никакого жилья, потому мы в
замкнутом кругу: мы не можем поменять, купить, снимать какое-то приличное
жилье, потому что как только мы выедем отсюда, у нас пропадет даже эта
временная прописка, а без прописки нам никто жилье не продаст и не сдаст ни
за какие деньги. Почему ты не сказал ему, что ты, кандидат наук, выполняешь
работу, которая вообще не соответствует твоей квалификации?! - со слезами
на глазах выкрикнула Анюта. - Да он мне слова не дал вымолвить. Он говорил,
говорил, я только приготовился ему что-то ответить, как он пригласил
секретаршу. - А завтра, - продолжала Анюта угасшим голосом, - может быть
следующее: нас сократят - наш институт в условиях самофинансирования
оказался на грани банкротства, и грядет огромное сокращение штатов, - и
вышвырнут из общежития. И, не имея прописки, обещанием которой они нас
водили за нос почти четыре года, мы не сможем нигде устроиться на работу.
Так что фактически нас вышвырнут отсюда. Мечты, мечты наши с тобой мамочка,
о доме в Подмосковье...
Инга Сергеевна почувствовала, что накал отрицательных эмоций в комнате
нарастает с такой силой, что что-то надо предпринять. Она быстро встала,
взяла на руки Катюшку и игривым детским голосом громко сказала: - Значит,
так. Безвыходных ситуаций не бывает. Утро вечера мудренее. А сегодня у нас
праздник. Игорь, открывай шампанское - будем гулять до утра. Сегодня