"Лариса Матрос. Презумпция невиновности (Социологический роман)" - читать интересную книгу автора

у ных и бархаты и духы. В ен-то утрэнне уврэмя они з "работы" як раз и
повертаюца. Токмо дочка говорыла, шо воны всяк раз на "тачках", тобишь
таксях ездють. Вот бы и ездила у таксях. Аль мало заработала сегодни в ночи,
шо у работящых людэй мэсто занымати?" Толстуха говорила громко, укладывая на
толстые колени торбы, и, казалось, не интересуясь, слушает ли кто ее.
Находящиеся рядом пассажиры молча наблюдали про-исходящее, и только один,
выпивший уже с утра, нездоро-вого вида и неопределенного возраста мужчина
негромко и одновременно с "ораторшей" что-то говорил о разбало-ванности
молодежи, не знающей пуль над головой, блока-ды и нужды в куске хлеба.
"Виновница" ни на чем не могла сосредоточиться, ибо в автобусной духоте
ужасно дискомфортно было стоять на высоких каблуках, и ей казалось, что
разболелось все сразу: и спина, и ноги, и голова. Она чувствовала, как
накрахма -ленная новизной белоснежная блузка прилипает к все более
покрывающемуся испариной телу, теряя форму и свежесть, а на ресницы текут
капли пота, предательски размазывая тушь. Она была так стиснута, что не
смогла достать платок, и в состоянии безысходности и оцепенения стояла в
ожи-дании конца этого кошмара. Словно обретя сознание, она вдруг не
обнаружила за окном солнца, еще минут десять назад внушавшего радость бытия
и оптимизм. Когда автобус прибыл на место и она, с трудом протиснувшись к
двери, наконец покинула "ад", густая стена дождя окатила ее с ног до головы,
исказив прическу, изуродовав блестящий бархат пальто, замшу роскошных сапог
и сумки. Идти до института было минут пять-семь, они показались ей
вечностью. Из-за обманного утреннего осеннего солнца она не взяла с собой
зонт и по-тому смиренно отдалась во власть природной стихии, не думая уже о
последствиях.
Оказавшись наконец в вестибюле института, она быстро проскочила в лифт,
чтоб никого не встретить. По прибытии лифта на четвертый этаж она бегом
помчалась в кабинет, предоставленный ей коллегами, и закрыла дверь на ключ,
едва переступив порог. Часы на стене показывали десять утра. "Вагон времени,
- успокоила она себя. До ученого совета еще целых пять часов, и все можно
успеть". Она сняла сапоги, пальто, все аккуратно расставила и развесила,
распустила волосы и села в вертящееся кресло у письменного стола. Разложив
на столе хранившиеся в ящич-ках зеркало, щипцы для укладки волос, косметику,
кипятильник, баночку растворимого кофе и чашку, она после нескольких минут
отдыха, выпила крепкий кофе, восста-новила прическу, макияж, надела взятые с
собой черные замшевые лодочки на высокой шпильке и, убрав все со стола,
достала папку со своим докладом. "Нет, - сказала она сама себе, - нужно
сначала прой-тись по институту, чтоб почувствовать атмосферу". Глянув в
зеркало, она отметила, что выглядит хорошо, блузка свежа и не очень помята,
вынужденная "промывка" лица дождем придала ему свежесть, возбужденность.
Она подошла к двери, чтоб выйти, но задержалась, не в силах избавиться
от чувства неловкости и досады от происшествия в автобусе. Это чувство было
подобно тому, что испытываешь на банкете, приеме, в театре, либо на другом
многолюдном торжестве, обнаружив вдруг пятно на самом видном месте вечернего
платья. И сейчас она ощущала внутри себя что-то подобное грязному пятну,
которое подавляло и отравляло осознание торжественности момента. Она поняла,
что это неприятное чувство не позволит ей непринужденно отве-чать на
приветствия, улыбаться коллегам и разговаривать тоном соответствующим
событию, ради которого она здесь. Она снова заперла дверь, вернулась к
вертящемуся креслу и решила еще немного подождать. Часы показывали ровно