"Клейтон Мэтьюз. Новый Орлеан " - читать интересную книгу автора

Сейчас Эбон в полной неподвижности, как каменный идол, сидел в
сгущающейся темноте и ждал двух своих людей.
Каждый четвертый житель Нового Орлеана при-. надлежит к чернокожим.
Чистокровные негры, однако, из-за происходившего с самых первых дней
рабовладения смешения рас представляют собой крайнюю редкость. Мулаты до
начала двадцатого века пользовались особыми привилегиями - их даже
называли не неграми, а цветными. Они были свободны - когда у рабовладельца
появлялось дитя от чернокожей рабыни, ей в большинстве случаев даровалась
свобода, чтобы ребенок тоже считался свободным. Мулаты в Новом Орлеане
передвигались совершенно беспрепятственно, численность их быстро
возрастала; многие стали богатыми и влиятельными людьми. Класс мулатов,
более многочисленный в Новом Орлеане, нежели в любом другом городе Юга, не
ощущал на себе расовых предрассудков в сколь-нибудь значительной степени
вплоть до начала 1900-х годов, когда были приняты законы, которые не
делали различий между негром и мулатом.

***

Эбон был чернее дегтя. Так черен, что при определенном освещении его
кожа казалась синей. Он неимоверно гордился этим и не сомневался, что в
его родословной нет ни капельки белой крови: как-то на досуге он проследил
историю своей семьи вплоть до прибытия судна с рабами из Африки.
Некогда Эбона звали Линкольном Карвером, но еще в юности он отказался
от этого имени, поскольку оно слишком сильно отдавало смиренным духом
старого Тома из романа Бичер-Стоу "Хижина дяди Тома". Пусть шестнадцатому
президенту США Аврааму Линкольну приписывают освобождение братьев Эбона по
крови. Но что он потом-то для них сделал?
А этот Вашингтон Карвер? Вылитый дядя Том!
Отсюда, значит, следует, что он будет зваться Эбоном. Черный по цвету
кожи, черный (как смоль, если переводить с английского) по имени.

***

- Эбон?
Сисси появилась в дверном проеме в коротенькой ночной рубашонке, не
скрывавшей заросшего завитками волос лобка. Кожа у нее была черной. Почти
такой же черной, как у Эбона. Ее прическа напоминала венчавший голову
буйный пчелиный рой.
- Не терпится, сучка? - рявкнул он. - Сказал же, у меня дела. Давай
живо затолкай свою черную задницу обратно в спальню, пока не освобожусь. -
Внезапно он ухмыльнулся. - И прикрой мохнатку-то... Если попадешься Эмберу
на глаза в таком виде, он так разволнуется, что его аж в жар бросит.
Сисси ретировалась в спальню, а Эбон поднялся на ноги и потянулся,
грудь его сотряс громогласный хохот, как только он подумал о том, что
Эмбера бросит в жар при виде голой мохнатки. Он подошел к окну - верзила
за негр девяносто в черном тренировочном костюме. В свои тридцать лет Эбон
являл собой физически превосходный экземпляр и походил на атлета,
возможно, футболиста. Футболистом он был в колледже - и очень хорошим.
Когда он бросил учебу за год до окончания, профессиональный клуб предложил
ему щедрый контракт, но для Эбона такая карьера интереса не представляла.